Александра всегда говорила, что главное — это не дать себе распуститься. Нужно срочно отвлечься. Взгляд ее упал на золотистые коробочки с кремом, стоящие на полочке под зеркалом. Самое время заняться собственным лицом…
* * *
Надежда поправила прическу и нажала на кнопку звонка. Представители фирмы «Ликофарм» в своих неизменных черных костюмах послушно замерли у нес за спиной, нагруженные пакетами с подарочной косметикой.
Дверь приоткрылась, и в образовавшуюся щель выглянула дама лет шестидесяти в густых, как у пуделя, кудрях удивительного нежно-розового цвета.
— Вы кто? — осведомилась дама певучим детским голоском, оглядев Надежду и заметив ее спутников.
— Вы ведь — Зайковская? — спросила в свою очередь Надежда Николаевна. — Ольга… Петровна?
В злополучном списке были указаны только инициалы покупательниц, поэтому Надежда назвала имя и отчество наугад.
— Я Зайковская, — подтвердила дама с некоторой обидой в голосе, — но не Ольга Петровна, а Офелия Павловна. Стыдно, девушка, не знать такого имени! Офелия Зайковская когда-то это звучало гордо! Тем более, если вы работаете в театре…
— Извините, Офелия Павловна, — Надежда зарделась, девушкой ее не называли уже лет пятнадцать, — извините, но я работаю не в театре…
— Не в театре? А где же? Я думала, вы пришли из театра, чтобы пригласить меня на юбилейный вечер…
— Нет, мы из фирмы «Ликофарм», наша фирма отмечает пятую годовщину своей деятельности и по этому поводу делает подарки своим постоянным покупателям. Но, может быть, мы войдем в квартиру? А то разговаривать на лестнице не совсем удобно…
— Да, конечно… — хозяйка попятилась, несколько опасливо взглянув на спутников Надежды. Те ответили на ее взгляд одинаковыми акульими улыбками. Приблизительно так, наверное, улыбался Волк, встретив на узкой лесной тропинке Красную Шапочку.
Войдя в квартиру. Надежда пригляделась к Офелии Павловне и поняла, что той не шестьдесят лет, а никак не меньше семидесяти.
Однако она была аккуратно подкрашена, завита, одета в розовый шелковый халат и розовые же тапочки, украшенные меховыми помпонами. В комнате, куда она провела своих гостей, многочисленные столики и этажерки были заставлены фарфоровыми кошечками и собачками, по стенам висели фотографии таких же кошечек и собачек, а также снимки дамы в опереточных нарядах, видимо, самой Офелии Павловны в разные периоды ее сценической карьеры.
— Когда-то на мои спектакли публика валила валом! — хозяйка округлила глаза и показала на пожелтевшую афишу. — Вы видите, я пела в «Сильве» с самим Богоявленским!