— Плакали наши денежки. А у тебя, Милка, будут большие неприятности, Витька — та еще гнида.
Я вздохнула и согласилась, потом занялась своей текущей работой, пока Витька не вызвал меня в кабинет. Он был хмур, зол, но матом ругаться перестал, запал прошел.
— Что думаешь делать?
— Витя, а ты звонил Лере домой, как там?
— Звони сама, этот козел со мной разговаривать не хочет, трубку вешает.
Я набрала номер, Лерин муж оказался дома, не работает он, что ли?
— Здравствуйте, это Мила с Лериной работы, у вас для меня никаких новостей?
— Нет, Лера не появлялась, я с утра был в милиции, оставил заявление, но искать они пока не будут, времени мало прошло.
— А вы сами звонили в больницы, морги?
— Звонил. — Судя по тому, как неуверенно он это произнес, этот тип никуда не звонил. На этом я повесила трубку.
— Послушай, Витя, я хотела с тобой поговорить.
Но Витька смотрел на меня с ненавистью.
— Не о чем нам с тобой разговаривать. Вот найдешь деньги, тогда поговорим.
— Но где же я их найду?
— А мне какое дело? Я тебя для чего с ней посылал? Чтобы с денег глаз не спускала! Я тебе говорил — головой отвечаешь? И не сомневайся, ответишь мне, за все ответишь.
Так у нас и не получилось никакого разговора. Я отдала ему кассету с минусовыми файлами и ушла.
После работы меня уже ждал возле офиса мой бывший на машине. Увидев меня, он сказал, что решил сам заехать и взять письмо, потому что я его обязательно забуду. Это верно, у меня, конечно, все вылетело из головы. Борис подвез меня до дому, потом сказал, что поставит машину и поднимется. Я удивилась: с чего это он? Письмо Лешкино он взял, чего ему еще? Ну ладно, ссориться не хотелось, и я начала готовить ужин, сегодня продукты у меня были.
Борька явился на кухню, прочитал Лешкино письмо вслух, мы еще раз просмотрели фотографии. За полгода в Штатах в здоровом климате и при хорошем питании наш сын из чахлого заморыша превратился в высокого, загорелого, симпатичного парня с белозубой улыбкой. Он писал, что занимается бегом и плаванием; зная нашего сына, я верила в это с трудом, но его внешний вид доказывал, что Лешка не врет.
Мы поели, я вымыла посуду, но Борька и не делал попыток уходить.
— Тебе не пора? — наконец не выдержала я. Он выглядел очень смущенным, топтался на месте и прятал глаза.
— Как ты себя чувствуешь? Колено как? Тебя не надо перебинтовать?
— Спасибо, я сама, — в моем голосе звучал ледяной холод.
Он глубоко вздохнул и бросился на амбразуру.
— Послушай, Милка, дело в том, что моя… ну, в общем, она уехала в отпуск.
— На Канары? — ядовито поинтересовалась я.