— Это уж точно, голос у тебя как труба иерихонская, — согласилась Лола. — Но не будем отвлекаться, поскольку время дорого.
— Вот-вот, Анатолий тоже все твердил, что время — деньги, — согласилась тетя Каля, — не любил попусту его на разговоры тратить.
— С чего он уехал? — прямо спросила Лола, ей надоело ходить вокруг да около и щадить теткины чувства.
— Да как тебе сказать? — тетя Каля прошлась по комнате. — Мы ведь с ним, как бы это выразиться.., ну, любви большой ни у него, ни у меня не было. Это вот в первого, в Изю-то, я влюбилась как кошка. Ну, в восемнадцать-то лет это простительно. И веришь, думала, что навсегда! Он, кстати, тоже.
Поэтому когда мамаша его. Роза-то Семеновна, спектакли свои устраивала, говорила, что помирает, я нисколько не боялась, что Изя меня бросит.
Этого быть не могло, понимаешь?
— Понимаю, — грустно вздохнула Лола, ей снова стало обидно и жалко себя до слез.
— Ну, потом, конечно, всякое было. Как говорится, прошла любовь, завяли помидоры… — пробормотала тетя Каля, — когда Изя уезжал, мы спокойно расстались, я даже со свекровью напоследок ругаться не стала, хоть и хотелось душу отвести.
Ну да ладно, думаю, пускай себе едут спокойно на историческую родину… После в работу окунулась, а когда дело собственное в руках, там, знаешь, грустить некогда, только успевай поворачиваться да по сторонам поглядывать, а то живо обдерут как липку и по миру пустят! Провертелась я так раза два, а тут как раз и с Анатолием встретилась. Ему вроде деваться некуда, и я женщина свободная.
Одной-то несладко, тем более при моей работе.
Ну и как-то сдружились мы, стали вместе жить, расписались даже, он разведенный был, так что преград никаких не было.
— Разведенный? — Лола подняла брови. — И дети у него были?
— Вот про детей ничего не говорил, думаю, не было у него детей, — задумчиво ответила тетка, как-то сложилось у меня такое впечатление… Ну, занимался он домом, потом еще какие-то дела тут развернул. Я в его дела не вмешивалась своих забот хватало. А тут с этой перестройкой, как почувствовал мой Анатолий Петрович ветер перемен, так, гляжу, тошно ему стало в нашем Черноморске, хочет он обратно. Ну что, я сама разговор этот завела, он не отказывался.
Простились мы с ним по-хорошему. «Калерия, говорит, — я тебя всегда добром помнить буду».
И уехал.
— И адреса не оставил? — вклинилась Лола в поток теткиных воспоминаний.
— А я сама не взяла, — невозмутимо ответила тетя Каля, — у меня так: если уж расстались, то все, как отрезала! А то начнутся потом уходы, приходы… Сама посуди, зачем оно мне надо?