Незачем говорить, что монолог Надежды был своего рода аутогенной тренировкой. Она убеждала себя, что не все потеряно и вполне можно от бандитов спастись, главное — не бояться. На самом-то деле Надежда понимала, что где уж справиться немолодой женщине, да еще с ногой в гипсе, с двумя, а то и тремя сильными мужиками. Но про это она старалась не думать.
В отделении по-прежнему стояла тишина, не нарушаемая никакими звуками. Надежда не шевелилась и даже почти не дышала. Враги ожидали, что она впадет в панику, будет метаться по коридору и кричать, а она решила применить обманный маневр. Для этого требовалась выдержка — что ж, ее Надежде Николаевне Лебедевой не занимать.
И вот в жуткой ватной тишине Надежда услышала крадущиеся шаги. Определенно, шаги были по ее душу. Она мобилизовала всю свою силу воли, чтобы не броситься бежать сломя голову. И когда прошел первый приступ страха, она даже немного успокоилась.
Все стало ясно. Действительно, и дверь заперли, и свет выключили не привидения, а вполне реальные люди, которые охотятся за ней, Надеждой. Стало быть, она не сумасшедшая и не истеричка.
Надежда Николаевна никогда и не считала себя таковой, но не вредно лишний раз в этом убедиться.
Перед ее глазами встал план отделения травматологии — он висел в углу коридора у аварийного выхода, и пунктиром был обозначен путь эвакуации больных в случае пожара или еще какого-нибудь стихийного бедствия. Отделения травматологии и хирургии были совершенно одинаково устроены, одно являлось зеркальным отражением другого. В «травме» тоже был длинный коридор и сестринский пост посередине.
Вначале располагались палаты, а в глубине — в небольшом коридорчике — операционная, перевязочная, процедурный кабинет и ординаторская. В хирургии все было точно так же, только коридорчик располагался не справа, а слева.
Моля бога, чтобы проклятый гипс не стучал, Надежда принялась красться в сторону коридорчика.
Для удобства она опиралась на костыль и делала это без опасения — Сан Саныч собственноручно надел на острый алюминиевый конец маленькую резиновую галошку.
Хорошо, что Надежда была гораздо ближе к коридорчику, чем ее неизвестный преследователь. Она безошибочно повернула налево —" не зря провела в больнице почти месяц — и открыла первую дверь, по ее предположениям это была перевязочная. Надежда хотела найти там какое-нибудь режущее или колющее оружие — ножницы, к примеру, или, на худой конец, пинцет…
Но не успела: шаги преследователя раздались совсем близко. Надежда затаилась за дверью. И вдруг вдалеке послышался мужской голос: