— П-привет! — еле разлепляя губы, произнес он.
— Ух ты, какой шустрый! — Сестричка засмеялась. — Не успел глаза открыть, и сразу:
«Привет».
Алексей хотел поднять голову, но что-то мешало. И тело опоясывал жесткий панцирь.
— Тише, тише! — испугалась девушка. — Юрий Михалыч!
Подошел врач.
— Как зовут? — осведомился он, заглядывая в медкарту.
— Леша… Алексей Бодров… Константинович.
— Верно! — улыбнулся врач. — В паспорте так и сказано. Имя ты свое не забыл. Покажи, какая правая рука, какая левая, — и удовлетворенно хмыкнул, когда Алексей показал.
Потом он поводил у него перед глазами указательным пальцем и похлопал по плечу:
— Не горюй, мужик, жить будешь!
— Ч-что со мной?
— Пустяки, три ребра сломаны, синяки-ссадины да сотрясение мозга. Вот позвоночник ушиблен.., но, даст Бог, и это преодолеем.
Врач отошел к стонавшему соседу, а к койке Алексея подошла другая сестра, постарше, и стала устанавливать капельницу.
— Какое сегодня число? — Он уже произносил слова довольно сносно.
— Тише ты, не мешай.
— Ну какое число, — ныл он.
— Отстань ты, ну двадцать первое.
«Двадцать первое марта, — подумал он, — это значит, что я здесь три дня».
Потом уже хорошенькая сестричка Наденька рассказала ему, что нашли его при выходе из подвала на лестнице, всего избитого. Он был без сознания.
— Как же вы попали в ту парадную?
— Не помню. — Он отвернулся к стене.
Надя внимательно приглядывалась к нему.
На бомжа этот мужчина не был похож. И тетя Дуся из гардероба, куда сдавали одежду больных, сказала, что одет Бодров, конечно, так себе, но чисто.
— Хочешь, я к тебе домой позвоню? Волнуется жена-то небось, тебя три дня как нету.
— Я телефон забыл, — резко ответил Алексей.
— Да, при сотрясении мозга это бывает.
Но ты не волнуйся, я номер выясню.
— Не надо! — вскричал он и добавил, успокаиваясь:
— Не надо звонить, очень тебя прошу. Не волнуется жена за меня совсем. Мы с ней разошлись.
— Ну что ж, всякое бывает. Ты, значит, так от нее и ушел с одним паспортом в кармане?
— Выходит, таю Он провалялся в больнице целый месяц.
Ребра зажили быстро, сотрясение мозга прошло, как полагается, за двадцать дней, но врачей беспокоил ушиб позвоночника. Алексея просвечивали, возили на консультацию к профессору, но все же разрешили вставать. К нему никто не приходил, так что он здорово отощал на больничном питании. Побаливала спина, кружилась голова, а в остальном здоровье восстанавливалось. Он часто лежал молча, отвернувшись к стене, и раздумывал о своем дальнейшем житье. Жить было негде, и денег — кот наплакал. Что ж, у него остался последний выход — тетя Клава. Произнеся это имя вслух, он усмехнулся. У тети Клавы был дом в деревне Лисино Лужского района. Тетя Клава в деревне не жила, и он спокойно мог воспользоваться домом на время. Ему надо продержаться несколько месяцев. Самое большее до осени, а там.., будем надеяться, что все изменится.