— Работайте, работайте, — махнул рукой Серафимчик своим мастерам и подмастерьям. — Господин — новый санитарный инспектор при полицмейстере, — и, повернувшись к Горецкому, ювелир продолжил будто бы начатый разговор:
— Здесь тоже, как видите, помещение вполне просторное, хорошо проветривается, нет никакой скученности…
Горецкий, мгновенно приняв правила игры, подхватил:
— Согласен с вами, условия вполне удовлетворительные. — А сам тем временем, под видом осмотра помещения, внимательно оглядел всех сотрудников мастерской.
Как он мог понять, главных мастеров было двое: аккуратный маленький старичок с тщательно расчесанными седыми усами и детским румянцем во всю щеку и худощавый брюнет лет тридцати пяти с густыми сросшимися бровями и жесткой иссиня-черной шевелюрой. К рабочему столу брюнета были прислонены костыли. Он увлечено шлифовал камень, не обращая внимания на посетителя. Остальные работники, перешептывающиеся и с любопытством косящиеся на посетителя, явно были подмастерьями.
Внимательно осмотрев мастерскую, Горецкий кивнул ювелиру, и они не спеша прошли в просторный кабинет Серафимчика, несколько помпезно обставленный тяжеловесной мебелью резного дерева в стиле рюсс.
Аркадий Петрович расположился в массивном кресле, ювелир предложил ему сигару, и разговор был продолжен.
— Итак, Михаил Исаевич, вы сказали мне, что распилить и огранить камни могли бы ваши мастера…
— Да. Я, конечно, надеюсь, что они этого не делали, но факты скрыть невозможно, а они говорят нам, что в этом городе нет другой хорошо оснащенной ювелирной мастерской.
— Но разве вы не знаете, над какими изделиями работают ваши мастера?
— Я знаю, разумеется, я знаю, — Серафимчик отложил сигару и закатил глаза, — но ведь я не Господь Бог и не господин подполковник. Я отдыхаю, я сплю, я обедаю, я езжу с визитами, я посещаю концерты. А мои мастера часто работают допоздна. Я им доверяю, но чисто теоретически — они могут вечерами сделать одну-две левые работы, и я об этом никогда не узнаю.
— Вот как, — протянул Горецкий. — А не могли бы вы подробно рассказать мне о своих мастерах?
— Право не знаю, — замялся Серафимчик, — как-то это… но если посмотреть на дело с другой стороны, то ведь владельцев того бриллианта Романовских убили, а я…
— Держитесь подальше от уголовщины, — подсказал Горецкий. — Вот и посмотрите на дело с другой стороны и расскажите мне про мастеров.
— Ну, если вы так ставите вопрос… Пожилой, с усами — Фаддей Борисович, — работает в моей фирме сорок пять лет. Когда он начинал, я был ещё мальчишкой. Мой покойный отец очень ценил Фаддея, и я его тоже очень ценю. Правда, сейчас он начал понемногу сдавать, но это строго между нами… На мое счастье, весной ко мне вернулся Арсений…