Батумский связной (Александрова) - страница 2

Керосиновая лампа пыхнула неожиданно ярким светом, и Борис разглядел, как при вспышке молнии, лицо этого господина — удивленное и как бы заспанное, а также бурые пятна крови на черкеске. Кинжалом, по рукоять воткнутым в горло, господин был приколот к спинке кресла, как диковинный жук в коллекции энтомолога.

В детстве — в той, прежней, жизни, задолго до всех этих белых, красных, зеленых — Борис заходил в кабинет к отцу, тот сажал его к себе на колено — колкая щека, запах хорошего одеколона и дорогого табака — и показывал ему плоские прозрачные ящички, в которых удивленные и заспанные жуки сидели на булавках…

— Что нам угодно? — яростно повторил штабс-капитан. — Нам угодно, милостивый государь, чтобы вы рассказали, как и почему убили этого господина!

Борис растерянно огляделся.

— Я его не убивал, даю вам слово!

— Ваше слово недорого стоит! — презрительно оборвал его штабс-капитан. — Сами посудите: мы застаем вас возле трупа, комната ваша была заперта изнутри на засов. Орудие убийства налицо. Чего еще?

— Подумайте сами, господин штабс-капитан, — безнадежным голосом проговорил Борис, — ну неужто бы я остался ночевать подле трупа, если бы сам этого господина убил? И потом, что за корысть мне его убивать?

Зрачки офицера расширились, отчего глаза его яростно потемнели. Злым свистящим шепотом, склонившись к Борису, он прошипел:

— Это уж мы с вами знаем, какая у вас была корысть!

И, видя, что Борис недоуменно заморгал глазами, и ещё больше разозлившись, добавил:

— На допросе вы мне расскажете все! В подробностях! — И тут же распрямившись, будто пружина, возвысил голос и скомандовал:

— Сидорчук! Протокол задержания!

В комнату прошмыгнул плюгавый молодой человек в довоенном лоснящемся костюме с гимназическими чахлыми усиками и картонною папкой под мышкой. Пристроившись бочком на гостиничной койке и развернув папку, изготовился писать.

— Мною, контрразведки Добровольческой армии[1] капитаном Карновичем, произведено задержание, — напевно продиктовал офицер привычную фразу, доставляющую ему, по всей видимости, немалое удовольствие, а дальше задумался и продолжил без прежнего радостного напева, деловой сбивчивой скороговоркой:

— Задержание подозреваемого в убийстве, именующего себя… — Он поднял глаза на Бориса, выжидательно кашлянув.

Борис возмущенно дернулся и проговорил:

— Никого я не убивал. Зовут меня Ордынцев Борис Андреевич, я из Петербурга… то есть из Петрограда, не привыкну никак… юридического факультета бывший студент…

— Именующего себя Борисом Ордынцевым, — продолжил диктовать штабс-капитан, — задержан оный с поличным, возле трупа неизвестного… неизвестного господина, личность которого устанавливается… убитого оным Ордынцевым путем пронзения кинжалом.