Имеющий меру в руке своей.
Откровение. Гл. 6, cm. 5
Маркелин опустил руку. Народ молчал. На некоторое время наступила тишина. Слышно, как фыркнула лошадь за оградой, звякнула удилами. Маркелин, видимо, не ожидал такой тишины, что-то вроде растерянности появилось у него в глазах. Егор стоял в первых рядах возле ступеней паперти и хорошо видел его лицо.
— Да, забыл сказать, — не громко и не столь торжественно, как-то буднично проговорил в тишине Маркелин. — Вам нужно сдать дополнительно к продразверстке по двадцать одному яйцу с десятины, по двадцать пять фунтов хлеба и по двадцать фунтов картошки с едока…
Толпа охнула, колыхнулась, зашумела. Раздались крики:
— Почему?
— Мы выполнили!
—Все сдали!
— Тихо! — рявкнул Маркелин. — Говорю, допол‑ нительно и добровольно! В подарок Красной Армии!.. Говорите по одному, и сюда! — указал он плеткой на паперть. — Я лицо контрреволюционера хочу видеть. Глаза в глаза!
Крики прекратились, но гул и ропот стояли. Охотников выйти на паперть не оказалось.
— Товарищ, товарищ, — заговорил негромко, обращаясь к Маркелину, стоявший неподалеку от Егора дед. Был он небольшого росточка, в старой шапке с надорванным ухом, в вытертом полушубке, в подшитых валенках. — Я спросить хотел…
— Поднимайся сюда, — приказал Маркелин.
— Не, я отцеда, я не нащот Красной Армии… Она тоже исть хочить. Я нащот товаров… По указу обещано нам, коль мы разверстку исполнили, мануфактуры два аршина, карасину поболе двух фунтов на едока…
— Я понял… Какое число сегодня, знаешь? Двадцать седьмое февраля, а в указе сказано — выдать до первого августа!
— Ну да, ну да, — согласился дед. — Это карасин и мануфактура… Месяц исшол, а где жа четвертушка фунта соли, полкоробка серников. Кажный месяц обещано давать… Ты не подумай чаво, я не контрреволюция… Соли нету…
— Будет вам соль, в марте за два месяца получите… Ну, так что, согласны сделать подарок Красной Армии? Давайте по домам. И срочно сюда, к церкви, хлеб, картошку, яйца. И пять подвод, чтоб отвезти на ссыпной пункт.
— Не согласны! — выкрикнула какая-то женщина из задних рядов. — Нету хлеба! Вымели под гребло. Хучь с сумой иди…
— Почему в Киселевке по восемь фунтов хлеба взяли, а с нас двадцать пять? — с другой стороны взвился мужской голос. — Мы рази богаче? Где Докин? Почему его нет? Где советчики? Мы их на чо выбирали!
Докин — председатель сельского Совета. Действительно, ни его, ни отца до сих пор не было видно. Где отец? Куда делся?
Прояснил Маркелин.
— Я арестовал ваш кулацкий Совет за контрреволюционную агитацию. Мы их будем судить революционным судом!.. Потому, прежде чем вы пойдете за хлебом, нужно избрать нового председателя сельского Совета. Я предлагаю кандидатуру Чиркунова Михаила Трофимовича! Кто против этой кандидатуры, поднимите руку! И повыше!