Когда вспыхнул мятеж и Колчак был выдан красным, Семенов вызвал на дуэль главнокомандующего сил Антанты в Сибири французского генерала Жанена — за предательство. Ведь именно Жанен санкционировал выдачу адмирала Колчака на расправу большевикам! Дуэль, впрочем, не состоялась — француз вызов проигнорировал и к назначенному месту в назначенное время не явился. Ну а адмирал Александр Васильевич Колчак был расстрелян, как известно.
Золото, которое прежде было контролируемо непосредственно им, пропало не ведомо куда. Ходили туманные слухи о каких-то японских банках, в которых оно якобы лежит… С богатством же, попавшим в распоряжение атамана Семенова, все ясно: оно хранилось в Гонконге, контролируемом в то время англичанами, в Гонконг-Шанхайском банке, и находилось в сейфе, взятом на имя китайского журналиста Вен Ен Тана, доверенного лица Семенова. Во время эмиграции, в 30-е годы, Григорий Михайлович пытался забрать золото, но у него ничего не получилось. Кстати, не получилось это и у правительства СССР, так что золото (или его оставшаяся часть), видимо, до сих пор лежит в Гонконг-Шанхайском банке.
Но это так, к слову — в порядке исторической справки.
Вернемся же к Машке Шарабан, Маше Цыганке, или Марье Михайловне Семеновой-Глебовой, — кому как больше нравится. Вернее, просто Глебовой: Семеновой она после развода уже не была…
Разобидевшись на своего «бывшего», Маша решила доказать, что она «не такая». Обстоятельства ей благоприятствовали, потому что именно в это время в Чите появилась адмиральша Делингаузен, приехавшая из Сан-Франциско с самой что ни на есть святой и благородной миссией. Муж ее служил при штабе Колчака, от него-то госпожа Делингаузен узнала об «алапаевских мучениках».
Как известно, в 1918 году большевики расстреляли не только Николая II и членов его семьи, но и всех попавших к ним в руки Романовых. Так, в Алапаевске были убиты великая княгиня Елизавета Федоровна, ее келейница Варвара, сын великого князя Павла Александровича от морганатического брака Владимир и другие несчастные. Елизавета Федоровна всегда вызывала к себе безмерное уважение и сочувствие: и историей своего нечастного брака, и самоотверженной благотворительностью, к которой она обратилась после смерти мужа, московского генерал-губернатора. Мученическая смерть словно бы подтвердила ее святость.
В 1919 году фронт белых начал все дальше откатываться на восток. Озабоченная этим адмиральша Делингаузен обратилась к Колчаку, бывшему тогда еще верховным главкомом: святые останки великой княгини Елизаветы Федоровны и ее смиренной келейницы не должны снова попасть в руки красных, которые надругались над живыми — надругаются и над мертвыми. Колчак позволил эвакуировать останки по железной дороге, так сказать, за казенный счет. Получив такое разрешение, адмиральша повезла святыни по Транссибу. В том ей помогал некий иеромонах Серафим, знавший ее еще по Сан-Франциско. Добрались вполне благополучного Читы, но тут натолкнулись на серьезное препятствие: власть адмирала Колчака и сменившего его Врангеля не распространялась на иностранные железные дороги, по которым следовало везти святые останки. Требовались деньги, притом большие деньги!