— Вы ищете общения только с ущербными людьми?
— Они все разные, — раздумчиво ответила она. — Большинство не хуже обычных подонков. Никогда не думала, что буду скучать, ?грея? в своих ладошках недвижимости на миллион долларов. Но, как видите, скучаю.
— А вы не пробовали заняться…
— Сексом? — Она надула губки. — Я думала, что вы предложите что-нибудь пооригинальнее, лейтенант!
— Я человек без претензий, — сказал я. — Что было хорошо для Адама, хорошо и для меня. Хотя, честно говоря, мне по душе гораздо более широкое поле деятельности.
— Вы меня огорчаете, — сказала она. — Я-то надеялась, что вы потешите меня какими-нибудь душераздирающими историями. Мне казалось, что вы, по крайней мере, обожаете бить людей наручниками по лицу или что-нибудь в этом роде.
— Мне подобные мысли и в голову-то никогда не приходили, — сказал я. — Похоже, я просто ненормальный.
— Вы не ненормальный, лейтенант, — печально сказала она, — но вы не оправдали моих надежд. Прощайте.
Она отошла в сторону, держа в руке бокал. У меня комок подступил к горлу, когда я увидел, что она уходит. Обычно я так легко не сдаюсь, но это ?прощайте? несло некую завершенность. Я подумал: хочешь не хочешь, а надо переждать минут десять, чтобы внутри все как-то улеглось.
— Лейтенант Уилер? — спросил мужской голос. — Рад с вами познакомиться.
Я обернулся и увидел высокого типа, несколько массивного, С короткими седеющими волосами и профилем греческого бога, — так, наверное, написали бы в тех журналах, которые обычно читала моя матушка.
— Меня зовут Эдгар Ромэйр, — сказал он и выжидающе уставился на меня.
— Привет, — ответил я.
Он захлопал глазами. Ресницы у него были густые, вроде бахромы, окаймляющей персидские ковры.
— Вы, само собой разумеется, слышали обо мне, — сказал он. — Бродвей, знаете ли…
— Еще бы, — сказал я. — Бродвей!.. Это который в штате Висконсин?
— Очень смешно, — процедил он сквозь зубы. — Сделайте мне одолжение, лейтенант, — перережьте себе глотку!
Он грациозно развернулся на каблуках и пошел от меня прочь, как бы пританцовывая. Я подумал, что неплохо бы выпить еще, как вдруг обнаружил, что не допил и того, что плескалось у меня в бокале.
Снова появился Ральф Беннет.
— Как вижу, вы только что повстречали нашу известную бродвейскую звезду.
— Ромэйра?
— Ну да. Вы ведь не будете утверждать, что не слышали о нем.
— Теперь слышу, — сказал я. — И где он играет?
— Увы, сейчас нигде. — Беннет прокашлялся. — Эдгар ушел со сцены.
— По собственной воле… или по бродвейской?
— Он решил, что ему нужно перевести дух.
— Я понимаю, что он имел в виду, — сказал я. Пришло время сменить тему разговора. Я закурил сигарету, оглядел комнату и снова обратился к Беннету: