Элоиза открыла дверь своего домика и окинула меня ледяным взглядом.
— Да? — спросила она.
— Мне надо поговорить с вами, — сказал я.
— Тогда входите.
Я прошел за ней внутрь домика. Она была в белом бикини, приятно гармонировавшем с ее темным загаром. Она указала мне на стул, и я сел. Она уселась напротив.
— О чем вы хотели говорить со мной, лейтенант? — спросила она довольно неприветливо.
— Прошлой ночью я разговаривал с Чарли Элиотом, — сказал я. — Он, как информатор и организатор, участвовал в шантаже. Харри Вейсман был непосредственным исполнителем его указаний и вымогателем.
— Шантаж? — Она с удивлением подняла брови. — Мне кажется, я вас не совсем понимаю.
— Обряды плодородия в честь Бога солнца, — сказал я. — Чарли рассказал мне о них, все рассказал. Он и Вейсман шантажировали людей, принимавших в них участие. Вас ведь тоже шантажировали, не так ли?
— Нет.
Теперь была моя очередь удивленно приподнять брови.
— Вас — нет?
— Меня — нет. — Она невозмутимо улыбнулась. — Но не делайте из этого не правильные умозаключения, лейтенант. Никто не может шантажировать меня просто потому, что мне нечем заплатить.
— И вы думаете, я этому поверю?
— Можете быть уверены, — заявила она. — Учитель приютил меня здесь. У меня есть все необходимое.
— И вы удовлетворены жизнью в этой хижине и близостью с Учителем? Она покраснела.
— Да, если вам нравится выражаться подобным образом.
— Чарли сказал мне, что вы были душой общества на этих обрядах плодородия.
На ее щеках явно прибавилось румянца.
— Так и сказал?
— Так и сказал. А где вы собираетесь завтра искать кров и нового друга?
— Вы говорите загадками, лейтенант! — раздраженно бросила она.
— На закате Учитель отправляется на встречу с Богом солнца, не так ли? — спросил я. — Это означает, что завтра его уже не будет. Конечно, он может обернуться маленьким солнечным лучиком, но это вряд ли послужит вам утешением в долгие зимние вечера.
— Уж как-нибудь не пропаду, — сказала она просто.
— У вас есть какие-нибудь планы?
— Сейчас нет.
— Может быть, вы не верите, что Учитель исчезнет?
— Ни секунды не сомневаюсь, — сказала она. — Если он говорит, что на закате он предстанет перед Богом солнца, значит, так и будет.
— Когда я впервые приехал сюда, я подумал, что все окружающие сошли с ума, — сказал я. — Сейчас я убеждаюсь, что с ума сошел я один.
— Возможно, вы правы, лейтенант, — сказала она сладким голоском.
Я снова обратился к ней:
— Вы — правая рука Учителя. Не думаете, что вас тоже призовут присоединиться к Богу солнца одновременно с Учителем?
— Я так не думаю, — сказала она. — Учитель сказал бы мне, если бы этому суждено было случиться.