Ну, видимо, у Анны де Пальме было море материала для донесений, коли она вынудила прокурора Синода хаживать к себе дважды в неделю, словно заурядного постилъона. Очень может статься, что именно Голицын и не оставил впоследствии ни разъединого клочка от ее многочисленных трудов. А может быть, до них добрался кто другой…
Во всяком случае, увы, нет возможности выяснить, ради чего же «государь повелел сему князю в 1807 году, когда отправился за границу, все им от меня полученные конверты отправлять к его императорскому величеству с особенным Эстафетом. Следственно, кто из сего не заключит, что государь находил труды мои полезными; и сам князь в разговоре со мною сказал мне, что государь крайне жалеет, что я не родилась мущиною; а читая однажды одну из моих бумаг князю, то сей с восхищением сказал, что ничего не может доказать непременную пользу государства».
Но в данном случае нам ничего не остается, как поверить на слово Анне де Пальме — этой загадочной «даме-невидимке» при трех русских государях.