- Вытри меня, Эл, - сказала она. - Тебе очень холодно, да?
- Холодно? - прошептал я.
- Ты все еще одет, - сказала она нетерпеливо. На секунду она вдруг замерла с выражением ужаса на лице. - Ты, случайно, не импотент? - спросила она с подозрением. - Или, может быть, ты из тех, что кончают, глядя в бинокль? Или тебя стихи возбуждают?
- Вот только еще одной Прекрасной бессердечной дамы мне и не хватало, - пробормотал я.
- Что-то вроде
И перед тем как полюбить,
Она дрожала, как листок.
Нравится, Эл?
- Нравится, - кивнул я. - Руди рассказал тебе о письмах?
- О каких письмах? - спросила она с раздражением. - И оставь Руди в покое.
Она направилась ко мне твердыми шагами.
- Ты очень обидишься, если я промочу твой костюм?
Я принял обычные меры предосторожности, чтобы не замочить костюм: я его снял. Затем я завернул ее в полотенце и мягко опустил на кушетку.
Она крепко обняла меня руками и потянула к себе.
В какую-то секунду она была сухая, как штат Техас.
- Эл, - счастливо пробормотала она, перестав теребить мое ухо. - Ты изумителен, земной Эл Крестьянин!
- Не называй меня так, Золушка, - прошептал я, - или я тебя укушу, вот так!
***
Я опять вошел в контору без стука, но на сей раз бинокля в поле зрения не было.
Он глядел на меня сверкающими мрачными глазами, и взгляд этот сам по себе был достаточно грозный.
- Вы нашли мисс Кловис? - сказал он с бешенством в голосе, и, пока говорил, его очки успели запотеть.
Я уселся на край стола и закурил сигарету.
- Вы мне не нравитесь, - сказал я ему откровенно. - Вы паршивый карлик с биноклем!
- Как вы смеете! - Он возмущенно вскочил на ноги, но ворвавшийся на визг голос испортил весь эффект.
- На вас поступила жалоба, - сказал я холодным тоном, каким должен говорить каждый непреклонный полицейский.
- Жалоба? - Голос поднялся на октаву выше, почти перестав быть слышным для уха человека.
- Управление шерифа, - сказал я и кинул перед ним на стол свое удостоверение. - Подсматривать - беда невелика, огласка - вот что страшно.
- Подсматривать? - Он сглотнул.
- Газеты подхватят такой материал, - сказал я. - Женщины ненавидят грязных недоносков, готовых прятаться за каждым кустом, лишь бы подсмотреть, как они раздеваются на ночь.
- Лейтенант! - Он изо всех сил дернул за мочку уха. - Лейтенант. Вы ошибаетесь!
- Я не ошибаюсь, - сказал я презрительно. - Вы думаете, я не узнаю подонка, глядя на него? И этот бинокль...
- Пожалуйста, - сказал он в отчаянии. - Я никому не хотел плохого.., просто вы не понимаете... Я так одинок! - Он разрыдался.