Она поднялась и скрылась за занавесом. Он услышал, как Иллира легла в постель, и тихо вышел из комнаты. Трашер помогал Даброу с ободом колеса; увидев Уэлгрина, оба прекратили работу.
— Она хочет, чтобы ее оставили в покое на остаток дня, — сказал он.
— Тогда вам лучше уйти.
Уэлгрин без возражений покинул навес. Трашер последовал за ним.
— Ну, и что же ты узнал?
— Она сказала мне, что мы не пойдем на север и что большая флотилия держит курс на Санктуарий.
Трашер внезапно остановился..
— Она сумасшедшая! — воскликнул он.
— Не думаю, но и понять ничего не могу. Ладно, будем следовать намеченному плану. Сегодня вечером пойдем в город и поговорим с отобранными тобой людьми. Уже должны быть готовы двадцать пять мечей. Если нет, отправимся с теми, что есть.
Я хочу покинуть город до восхода солнца.
Маленькую комнату освещали лишь две вонючих свечи. Испытывая неудобство, в центре комнаты, едва не задевая головой грубоотесанные балки потолка, стоял мужчина. Сидевший в углу Уэлгрин засыпал его вопросами.
— Вы сказали, что владеете мечом — предпочитаете одиночный бой или групповой?
— Оба вида. До прибытия в Санктуарий два года назад какое-то время я жил в Вальтостине. Ночью мы сражались с горожанами, а днем — с тостинскими племенами. За один день я убил двадцать человек. Мои шрамы могут засвидетельствовать это.
Уэлгрин не сомневался в его словах. Человек выглядел закаленным бойцом, а не крикуном. Трашер видел, как он одной рукой расправился с парой хулиганов без ненужной суеты.
— Но вы покинули Вальтостин.
Мужчина нервно переминался с ноги на ногу.
— Женщины, вернее, женщина.
— И вы приехали в Санктуарий, чтобы ее забыть? — сделал предположение Уэлгрин.
— Для таких, как я, всегда найдется работа, особенно в городе, подобном этому.
— Итак, вы нашли работу, но в гарнизон не попали. Чем вы занимались?
— Охранял собственность купца…
Уэлгрину не требовалось выслушивать его: подобные объяснения он слышал довольно часто, словно оставшиеся в живых ястребиные маски взяли на вооружение единственно возможное оправдание своего прошлого сотрудничества с Джабалом. Отчасти это было правдой: деятельность Джабала не имела принципиального отличия от деятельности легитимного купца, особенно здесь, в Санктуарий.
— Вам известно мое предложение? — напрямик спросил Уэлгрин, когда мужчина замолчал. — Почему вы пришли ко мне, а не к Темпусу?
— Лучше умереть, чем служить ему.
Такого ответа Уэлгрин и ожидал. Выйдя из-под навеса, он обнял нового воина.
— Сто лет жизни тебе, Куберт. Мы разместились на вилле к северу от города. На табличке надпись «Тоскующие деревья», если понимаешь азбуку риггли. А вообще-то почувствуешь по запаху. Мы квартируем у Балюструса, мастера по металлу. Останемся там еще на ночь.