Сразу пятеро разбойников бросились на берег, среди них, как ни удивительно — тот, который напоролся на шипы Радстак. Женщина-коротышка завопила:
— Чертовы дураки! Бросьте это!
Они все же полезли в воду. Меч Радстак по-прежнему лежал в шаге от нее.
Део рассмеялся, запрокинув голову. Он очень хорошо смеялся — звонко и искренне. Лучник, который отстрелил Радстак краешек уха, стоял теперь за спиной у атаманши, выкрикивавшей все более грозные приказы.
Этот лучник хотел убить ее вторым выстрелом.
Наконечник его первой стрелы она намеренно оставила на виду, — он все еще торчал из пластины доспеха над правой грудью, хотя древко переломилось и упало, когда она свалилась с седла.
— Досмеешься — я тебе глотку перережу!
Део прекратил смеяться, но ответил на яростный вопль женщины только улыбкой.
— Я просто хотел вас позабавить. — Он похлопал по карману, и снова послышалось позвякивание монет. — Тут есть еще. Но все, что я могу вам сейчас отдать, даже если выверну все монеты до последней — это ломаный грош по сравнению с тем, что я могу вам предложить. У меня есть доступ к большим деньгам. Я могу сделать вас богатыми — каждого из вас. Я могу написать обязательство, которое примут в благородном городе Петграде... если сделаете то, что я скажу сейчас.
— Отпустить вас на волю? — презрительно фыркнула атаманша.
Део подошел к ней, по-прежнему не выказывая страха.
— Сопровождать меня на север. В Фельк, к его войску. Мне нужно туда пробраться. Я хочу убить человека, командующего этим войском. Приведите меня к нему — и я вас озолочу так, что вы не растратите это золото до конца жизни.
* * *
Чтобы заключить договор, они расположились на холщовом полу в палатке, в лагере разбойников — хотя договариваться, по сути, было не о чем. Део сделал предложение — очень щедрое предложение, — и оно, разумеется, было уже принято, несмотря на склонность атаманши (ее звали Анзаль) торговаться по мелочам.
Радстак сидела за спиной у Део, снова при оружии. Атаманше она не нравилась, хотя никто из шайки не умер от сегодняшних ран. Радстак заклеила ранку на ухе пластырем, добытым из маленькой походной аптечки. Ухо стало короче; она думала об этом не больше, чем о прочих шрамах на своем теле.
Анзаль назвала безумную сумму денег. Део кивнул. Она сумму. Он снова кивнул и вырвал листок из блокнота, добытого все из того же кармана. Листок был официального вида, с темной каймой и печатной надписью.
— Обязательство, — сказал он.
— И я должна его заполнить?.. — Анзаль пыталась скрыть алчный блеск глаз.
— ... Когда доставите меня прямо к фелькскому главнокомандующему, не раньше. Или... — Он издал короткий сухой смешок, и жесткая складка прорезалась между его рыжими бровями. — Можно и раньше, конечно. То есть вы можете убить мою телохранительницу, приставить нож к моему горлу и заставить меня подписать сейчас же. И когда вы явитесь в Петград, в службу муниципальных фондов, там прочтут некое написанное мною имя. Это будет условное обозначение. Из города вы уже не уйдете. И белого света не увидите до конца дней своих, а конец этот наступит быстро.