Дардас кивнул ему и вошел в шатер — но взглянув на обеденный столик, резко остановился.
— Что это? — спросил он негодующим тоном.
Растерявшийся адъютант заморгал:
— Ваш обед, сударь... Жареная курица и кролик с диким луком и морковью. Повара приготовили... специально для вас.
Генерал глянул на него в упор и сказал сдержанно:
— Я полагаю, что довольствие для войск значительно менее изысканно?
— Н-ну... конечно, — промямлил адъютант. — То есть кто-то мог промыслить себе... но казенный паек не особенно....
— Унесите, — велел Дардас, прервав его. — Затем отправляйтесь в лагерь и в первой же ротной артели наберите для меня порцию обеда — что бы они там ни ели. И проследите, чтобы порция была не больше, чем обычная солдатская.
— Слушаюсь, генерал!
«Вас не привлекает приличная еда?»
Знакомый, слегка хнычущий голос лорда Вайзеля вмешался в мысли генерала. Вот с чем у Дардаса никак не получалось справиться: привыкнуть к присутствию другого разума в голове.
«Вы ничего не понимаете».
«Я понимаю, что вы наносите ущерб моему телу!»
А тело, надо признать, вполне приличное. Дардас высоко ценил новый сосуд, вместивший его сознание. Несмотря на возраст — за четвертый десяток зим, — он был и крепок, и здоров... и даже весьма привлекателен — хотя это, конечно, не самое важное. Если бы только к нему не прилагалась личность первого владельца.
"Не забывайте, меня призвали, потому что я больше знаю об управлении войсками, чем вы!"
«Но разве вы не обязаны в качестве моего советника обучать меня? А как я могу чему-то научиться, если вы не объясняете, что к чему?»
По-видимому, лорд Вайзель согласился на «подселение» в обмен на статус второго человека в государстве после самого Матокина. Вероятно, вселение Дардаса в тело Вайзеля изображалось как предоставление ему советника, способного заполнить в знаниях вельможи пробелы по военной части.
Дардасу было неясно, действительно ли Матокин недооценил силу его личности или сознательно рассчитывал, что генерал будет доминировать над хозяином тела — но так или иначе, результат был налицо: теперь он управлял и телом, и войском, а лорд Вайзель превратился в плаксивую приживалку, сидящую в потемках сознания.
Дардас не питал уважения к Вайзелю — что не удивительно для профессионального военного и правителя по отношению к изнеженному царедворцу. Однако он считал себя обязанным выказывать ему хотя бы условное почтение. Ведь он был во всех отношениях гостем лорда. Помимо прочего, лорд Вайзель был для него основным источником информации о новой стране и новом времени, и в интересах Дардаса было удовлетворить его желание получить разъяснения, хоть это и было безмерно скучно.