Она стояла перед дверью в бальный зал между Тэдом и Грегори Герцем. Льюис остановился неподалеку и принялся наблюдать за ней. На Элен было шелковое темно-голубое платье почти такого же оттенка, как ее глаза, сшитое по специальному заказу в Париже. Когда его привезли и извлекли из-под вороха оберточной бумаги, Льюис почувствовал разочарование. Оно показалось ему слишком простым и неженственным. Сейчас, увидев его на Элен, он убедился, что был не прав. Льюис никогда не считал себя знатоком женской моды и в глубине души отдавал предпочтение кружевам и оборкам, но даже он смог понять, как отлично оно сшито и как безупречно сидит на Элен. Оно плотно облегало ее фигуру, оставляя открытыми руки и делая Элен еще выше и стройней, чем она была на самом деле. Жесткий воротник, похожий на два крыла или два огромных — цветочных лепестка, изящно обрамлял ее длинную шею.
Льюис смотрел на нее как зачарованный. Синее платье сверкало и переливалось у него перед глазами, наполняя его какой-то головокружительной легкостью. Он подумал, что навсегда запомнит ее такой, какой увидел сейчас: красивой, стройной, грациозной, в изящном синем платье, со слегка откинутой назад головой.
В зале за ее спиной неожиданно заиграла музыка. Льюис вздрогнул и очнулся. В уши его ворвались громкий смех, шарканье ног, ровный гул голосов. Он только сейчас заметил на шее у Элен ожерелье из сапфиров и бриллиантов, которое он подарил ей к годовщине свадьбы. Он купил его в Нью-Йорке, в фирменном магазине де Шавиньи. Это было до того, как они съездили в Канны, и до того, как он узнал о ее предательстве. Теперь, конечно, никакая сила не заставила бы его зайти в магазин де Шавиньи — ни в Нью-Йорке, ни в Париже, ни в любом другом городе.
Однако факт оставался фактом — он сам подарил ей это ожерелье, так же как несколько лет спустя сам подарил Стефани ожерелье из алмазов. «Бриллианты для жены, алмазы для любовницы», — подумал он и тут же постарался отбросить от себя эту глупую мысль. Он не хотел снова пускаться в воспоминания, его уже тошнило и от воспоминаний, и от сравнений. Придет время, и он выскажет ей все, что хотел, ну а сейчас, пока это время еще не наступило, он мог заняться другими делами.
Он резко повернулся и, сделав вид, что не замечает направляющейся к нему четы Бейкеров, двинулся к группе оживленно болтавших мужчин. Их было не меньше десяти, и все они явно не разделяли взглядов Гомера и Мильтона на женскую привлекательность, ибо в центре их тесного кружка, пожираемая восхищенными взглядами, стояла не кто иная, как Стефани Сандрелли.