Он, видимо, был полной противоположностью своему предшественнику, но Ришелье именно его выбрал своим преемником и в самых теплых выражениях рекомендовал королю.
Ришелье передал ему свои последние планы и секретные распоряжения, расспросил о том, что уже начал делать Мазарини, объяснил, как следует держаться с королем, чтобы расположить его к себе, а затем использовать это в своих интересах.
Мазарини внимательно выслушал его.
Они простились и расстались около полуночи.
Больше кардинал не принял никого, хотя многие и домогались этого.
Приняв причастие, он остался один со своим лейб-медиком и стариком камердинером.
После полуночи лихорадка усилилась и начались приступы удушья, которые к утру сделались чаще.
Кардинал почти сидел на кровати, дыхание его прерывалось, сердце болезненно сжималось и замирало… он стонал и просил доктора помочь.
Но никакие попытки облегчить мучения не удавались.
Когда, наконец, на настойчивые просьбы кардинала, доктор только пожал плечами, Ришелье прошептал угасающим голосом:
— Так дайте мне яд, чтобы я скорее умер!
Кончина его была мучительной.
В полдень, 4 декабря, он, наконец, стал спокойнее, попросил опустить подушки, простился с окружающими и задремал.
Через несколько минут он стал порывисто дышать, потом тяжело вздохнул — и лейб-медик объявил, что кардинал Ришелье скончался.
Доложили королю.
Он в тот же вечер принял Мазарини и велел похоронить умершего министра с королевскими почестями.
Народ с облегчением вздохнул, узнав о смерти кардинала… и король Людовик почувствовал, что и у него как будто гора свалилась с плеч.
— Виконт ждет в приемной секретной аудиенции, — сказала Эстебания королеве, — пожалуйста, будь как можно осторожнее, Анна! От одного кардинала мы избавились, но его заменил другой, которого мы еще не знаем.
— Не беспокойся, Эстебания, ты знаешь, что трем мушкетерам мы вполне можем доверять! Мне непременно надо узнать, жив ли еще несчастный мальчик? — спросила Анна, попроси ко мне виконта и оставь меня с ним наедине.
Приближенная королевы ушла. Вслед за тем явился Этьенн и низко поклонился Анне Австрийской.
— У меня есть к вам просьба, виконт, — сказала она, — одно поручение, которое надо исполнить крайне осторожно и сохранить в глубокой тайне.
— Приказывайте, ваше величество, — ответил Этьенн, —мы пойдем за вас в огонь и в воду!
— Я знаю, что вполне могу положиться на вас и на двух ваших товарищей, поэтому и обратилась к вам. Вам надо будет съездить по одному важному делу.
— Куда прикажете, ваше величество?
— Я могу сказать только, — зачем, ну а куда — вам придется разузнать самим.