Через некоторое время кардинал, который и как человек, и как министр, заслуживал большого уважения, сумел стать необходимым королеве п приобрести ее симпатию. Его корыстолюбие не вызывало больше презрения у королевы и казалось Анне иногда только забавным.
Однажды, когда Анна Австрийская сидела за своим письменным столом, а пятилетний король играл возле нее, обергофмейстерина доложила о приходе Мазарини.
Людовик IV очень любил кардинала и, услыхав его имя, намеревался побежать к нему навстречу, но стоявший возле него гувернер удержал его.
— Я желала бы, — заметила ему королева, — чтобы мой сын и впоследствии так же приветливо встречал этого человека.
Войдя в комнату, Мазарини низко поклонился Анне Австрийской и маленькому королю, большие глаза которого вопросительно уставились на него.
— Не принесли ли вы мне опять какой-нибудь книги, эминенция? — спросил он.
— Разве ваше величество уже успели прочесть с господином гувернером все, что я дал вам в прошлый раз?
— Да, мы уже дошли до конца.
— А о чем там говорилось?
— Разве вы уже забыли? — воскликнул король.
— Да, мне бы это очень хотелось знать, — возразил Мазарини.
Королева с улыбкой слушала разговор сына с кардиналом.
— Ага, вы, наверное, только хотите испытать меня, ваша эминенция! Дело шло о границах Франции и соседних с ней земель, но я не знаю, какие государства находятся за ними?
— Я принесу вам продолжение, сир, — ответил Мазарини, — с условием, чтобы вы еще раз внимательно прочли эту книгу, прежде чем получите от меня новую.
— Так пойдемте, — сказал Людовик, обращаясь к гувернеру, — и сделаем то, что советует его эминенция.
Анна Австрийская с нежностью смотрела вслед уходившему королю.
Мазарини заметил это.
— Я уверен, ваше величество, что при правлении Людовика XIV Францию ожидает слава: у нашего королевского сына большие дарования.
— Садитесь, кардинал, и скажите, что привело вас ко мне сегодня? — спросила королева.
— Я должен сделать вам очень важное донесение, ваше величество, — ответил Мазарини, — речь идет о ваших мушкетерах.
Лицо Анны Австрийской приняло серьезное выражение: она уже раньше слышала от виконта, что произошло в отдаленном замке.
— Говорите, ваша эминенция, — сказала она.
— Эти трое господ проявили неслыханное самоуправство, которое не должно остаться безнаказанным. Они силой увезли из замка, что в Пиньероле, управляющего Жюля Гри, посланного туда еще кардиналом Ришелье, и оставили мальчика под надзором старой камер-фрау.
— Так что же? — возразила королева, — она очень хорошо за ним смотрит.
— Разве вашему величеству уже все известно?