— Ого! Что осмеливается говорить старый дурень, — воскликнул Рансон, вскочив с угрожающим видом, — ты забыл, кажется, что имеешь дело с дворянами?
— Знаю, знаю! Успокойтесь только, пожалуйста, — унимал Калебассе расходившегося, — я пришел вовсе не для того, чтобы напрашиваться на ваше угощение! Я пришел по делу к Жюлю Гри.
— Старый продавец дынь становится все более и более дерзким, — сказал д'Орфруа, — не к Жюлю, а к господину офицеру Гри, понимаешь?
— По-моему, пусть будет так!
— Ко мне? — спросил Жюль Гри с гордостью. — Однако вы не должны забывать, дорогой Калебассе, что времена переменились, вы именно остались тем же, кем и прежде были, но я пошел в гору и возвысился, не забывайте этого.
— И не мало возвысился! — прибавил Рансон.
— Ладно, ладно, — сказал Калебассе, улыбаясь, — ведь я не спорю с вами!
— Что же вам нужно здесь? — спросил Жюль Гри.
— Я вижу ты не хочешь, чтобы я говорил тебе «ты», но несмотря на это, я не хочу уйти отсюда, не исполнив того, что обещал! Берегитесь мушкетеров, господин Жюль Гри!
— Ого! Это что за предостережение? — воскликнул Алло.
— Я советую вам убраться отсюда как можно скорее, — продолжал Калебассе, — в противном случае вы попадете в руки мушкетеров, а что они шутить не любят это, я полагаю, вам известно!
— Старый шут, кажется, издевается над нами, — закричал в бешенстве д'Орфруа, — не думаете ли вы, что мы испугаемся ваших мушкетеров?
— Разве ты не знаешь, старый осел, что мы всякий раз разбивали мушкетеров в пух и прах и заставляли их бежать без оглядки, — сказал Рансон.
— Я ведь ничего не оспариваю, господа, я пришел только затем, чтобы сообщить господину Жюлю Гри то, что я сейчас сказал ему.
— Могли бы не трудиться, Калебассе, — сказал Жюль с надменной улыбкой. — Я вижу вы так сильно стараетесь, что это влияет на ваш рассудок. Неужели вы думаете, что я испугаюсь мушкетеров? Я уже не одного из них отправил на тот свет.
— Совершенная правда! Они знают нас, — подтвердили Алло и Рансон.
— Я готов думать, что эта старая лиса подослана к нам мушкетерами, чтобы все про нас разнюхать, — сказал д'Орфруа.
— В таком случае возвратитесь к ним, Калебассе, — продолжал Жюль Гри, — и скажите, что мы готовы принять их по достоинству! — Я однажды уже салютовал им моим мушкетом, в тот раз их положение было более выгодно, потому что я тогда был один! Я питаю непреодолимую ненависть к трем мушкетерам и полагаю, что известия ваши не верны, и что новый кардинал постарался уже отправить их в Бастилию.
— Если вы их увидите, то пошлите их сюда, пусть они сами объяснят нам, что им нужно, — сказал Рансон, — они, наверное, еще не успели забыть меня! Передайте им мой поклон. Я полагаю, этого будет достаточно, чтобы они не решились показать сюда своего носа!