Бариевая паста. Очевидно, Хэзлтон, зная, что Амальфи не сможет покинуть пост, даже не пытался облачить его в защитный костюм — просто вымазал всего его пастой. Свободными остались только глаза, перед которыми красовалась прозрачная пластина, и ноздри: ощущение тяжести дыхания свидетельствовало о том, что управляющий не забыл и о дыхательном фильтре Кольмана.
Газ продолжал прибывать. Тягостное напряжение в городе бандитов и вокруг него усиливалось. Скоро оно станет невыносимым. Вверху, рядом с мечущимися по орбите минами, с великой осторожностью приближались первые полицейские корабли. Война в джунглях, распавшись на отдельные мелкие схватки, сделалась абсолютно бессмысленной. Похищение женщин бандитами вызвало среди враждующих ониан полнейшее смятение. Бандиты и цивилизованные города все свои силы бросили на уничтожение Фабр-Суита и его союзников. Было совершенно ясно, что продержаться долго Фабр-Суит не сможет. Но бандитам вполне хватит и небольшой задержки — они успеют убраться восвояси. Совсем скоро они улетят, забрав с собой ничего не понимающих, но радующихся своему освобождению онианских женщин, прихватив сырье для антинекротиков, запасы германия и все, что удалось раздобыть на этой планете. У бандитов будет достаточный срок, чтобы снова затеряться в глубине Провала еще до того, как полиция Земли блокирует планету Он.
Неожиданно гравитационное поле вокруг города бандитов, болезненно извиваясь, завихрилось — Амальфи каким-то внутренним чутьем безошибочно чувствовал это — и начало подниматься, отрываясь от кипящего грязевого озера. Бандиты улетали. Еще мгновение — и они проскользнут через минный зонт по только им одним известному проходу. Амальфи решительно нажал кнопку — единственную, которая на этот раз была к чему-то подсоединена.
День Движения наступил.
С поверхности планеты Он взметнулись шесть ослепительно белых колонн диаметром никак не менее сорока миль. Мягкая почва пришла в движение. Разрушенный Фабр-Суит прямо сидел на боку одной из них. Мгновение — и город-бандит превратился в разлетевшиеся хлопья пепла, порхающие на вершине добела раскаленного причудливого поршня.
Колонны с ревом поднимались все выше — пятьдесят, сто, двести миль — и, конечно, лопались, начиная с верхнего конца, словно кукурузные хлопья. Онианское небо заполнилось несущимися в разные стороны раскаленными стальными метеорами. Разбросанные в ближнем космосе мины, отрезанные невероятной силы полем спиндиззи от того мира, в котором они, словно спутники, совсем недавно свободно плыли, удалились в глубь долины Провала.