Если разобраться, сегодня вечером они только и делали, что обсуждали эти самые первобытные инстинкты. Почему же она так боится последовать сейчас их зову?
Оставив окно открытым, Камми пересекла комнату и, выйдя из нее, тихонько прикрыла за собой дверь. Все еще сомневаясь в правильности своих действий, она зажмурила глаза, потом широко открыла их и решительно направилась в другой конец коридора. У нее было такое впечатление, что она наблюдает за собой со стороны — женщина осторожно крадется по коридору, снедаемая любопытством и страхом. Было что-то сверхъестественное в том, как сами по себе передвигались ее ноги, на цыпочках ступая по мягкой индийской дорожке. Она чувствовала, что какая-то непреодолимая внутренняя сила принудительно тянет ее за собой.
Было ли это действительно так, или она сама придумала себе оправдание? Как бы там ни было, ей казалось, что остановиться невозможно. Да она и не хотела останавливаться.
Однако Камми не совсем потеряла голову, она хорошо помнила о том, что нужно соблюдать меры предосторожности. Она взялась за дверную ручку голубой спальни, немного помедлила и легонько нажала так, чтобы не было слышно тихого металлического звука. Дверь подалась внутрь, и Камми окликнула по имени мужчину, к которому ее привело неизъяснимое чувство, чтобы не испугать его, если он спал.
Он не спал.
Его вздох был таким неожиданно близким, что она ощутила, как теплый ветерок дыхания коснулся лица. В тот же миг на ее запястье сомкнулись сильные пальцы и одним рывком втащили в комнату. Движение было не таким уж резким, но его было достаточно, чтобы Камми закружилась по всей спальне. Ухватившись за столбик кровати, она со всего размаха упала на матрас.
Рид со стуком захлопнул дверь и круто повернулся к ней.
— Ты что, решила проверить мои рефлексы? — в раздавшемся из темноты голосе слышалась ярость.
Окно в комнате Рида тоже было открыто навстречу грозе. Ветер надувал шторы, словно паруса, и позволял видеть черное ночное небо, временами озарявшееся вспышками молний. Их мерцающий голубой свет выхватил из темноты комнаты великолепно сложенное тело обнаженного мужчины и… мучительное страдание на его лице. Он стоял в самом дальнем углу спальни, прислонившись спиной к стене.
— Пришла пожалеть бедного зверя?
— Я бы сказала, что пришла, чтобы дать тебе утешение и получить его от тебя, — произнесла Камми, убедившись, что он не собирается уходить из комнаты.
— И к чертовой матери все правила!
Она тряхнула головой, и волосы упали ей на лицо.
— Зачем ты так говоришь? Если хочешь, считай, что я пришла просто поговорить с тобой по-человечески.