Она и вправду в первый день болтала без умолку, только Дункан мало что понимал. Теперь, привыкнув к ее манере говорить, он надеялся, что ему будет легче вытянуть из нее правду — ведь от этого зависело его будущее.
Бет начала расплетать его заплетенные в косу волосы, и Дункан попросил:
— Расскажи мне об этом новом Йорке [19].
— В Нью-Йорке очень высокие дома, в некоторых больше ста этажей. Мы называем их небоскребами.
Дункан недоверчиво уставился на нее и утвердительно кивнул.
— Как я тебе уже рассказывала, Нью-Йорк — финансовый центр и в нем самая вкусная в мире еда. Попробовал бы ты пирожное «Джуниор». А еще, — она грустно вздохнула, — у нас есть театры и университеты…
— И твой дом находится в новом Йорке?
— Мой дом ничего собой не представляет, так, обычная квартирка. Перед тем как я сюда перенеслась, я подумывала, не остаться ли мне жить в моем замке постоянно.
Ага! Наконец-то они добрались до чего-то интересного.
— Расскажи мне о своем замке.
— Я недавно унаследовала его по линии моей матери. Он точь-в-точь как твой, только в моем замке есть водопровод, хотя и ужасно ветхий.
— Водопровод? — непонимающе переспросил Дункан, уловив в ее голосе горделивые нотки.
— Это когда вода течет по трубам внутри замка. У меня есть даже одна штуковина, чтобы подогревать воду. Открываешь краник — и вот тебе горячая вода в любое время, когда ты только пожелаешь. — Она провела рукой по его волосам и взялась за расческу. — Ну, почти в любое время.
Да уж, воображение у нее богатейшее, если она умудрилась придумать какие-то небоскребы и какой-то водопровод.
— Я хотела устроить в замке что-то вроде пансиона — места, где путешественники могут остановиться на ночлег, — но, думаю, с этим придется повременить.
— А сколько человек живет в твоем замке?
— Я живу одна.
Должно быть, она не поняла, о чем он спрашивает.
— Но ведь охрана-то у тебя есть?
— Нету. Я сказала — никого, кроме меня. Именно поэтому я хотела превратить замок в пансион — чтобы время от времени не быть одной.
Боже правый! Дункан исподтишка взглянул на нее. Бет безмятежно улыбалась. Неудивительно, что Олбани захотел выдать ее замуж. Ни одна женщина, если она, конечно, находится в здравом рассудке, не станет приглашать в свой дом незнакомых людей, не имея вооруженных охранников: это опасно не только для нее, но и для ее домочадцев.
Он недоверчиво покачал головой, но, прежде чем успел задать очередной вопрос, в комнату вошла девушка-судомойка со свежей водой.
— Вон! — приказал Дункан.
Он не позволит своей придурковатой жене опять менять повязку — хватит ему последнего раза.