Датский король решил совершить путешествие по Европе. Штруензее он с собой взял, а вот супругу — нет.
— Я намерен развлекаться, — откровенно объяснил он Каролине, когда та приличия ради предложила составить ему компанию в этой поездке. — Женщин у меня будет в избытке, так что вы мне ни к чему.
«Господи, какой глупец и какой грубиян!» — вздохнула про себя королева. Она уже не обижалась на мужа: надоело, да и бессмысленно — все равно Кристиан не замечал ни ее надутого вида, ни покрасневших глаз.
Пожалуй, Каролина была даже рада, что супруг уехал. Она недавно родила сына, и ей не слишком-то хотелось возить малютку Фредерика по чужим странам. Королева перебралась в замок Фредериксборг, предоставив канцлеру Бернсторффу (человеку вполне надежному, хотя и записному интригану) управлять государством и… присматривать за Юлией-Марией. После того, как у Каролины родился наследник, свекровь окончательно ее возненавидела и уже почти не скрывала своей злобы.
Во Фредериксборге Каролина-Матильда целиком посвятила себя малышу. В редкие же свободные минуты она пыталась изучать датский язык, чтобы без толмача понимать своих подданных. (Дело в том, что при дворе изъяснялись либо по-французски, либо по-немецки.) Дни текли тихо, размеренно, и один походил на другой.
Но четырнадцатого января 1769 года все вдруг резко изменилось. В этот день Кристиан VII со свитой воротился из путешествия. Королева, несколько страшась встречи с мужем после долгой разлуки, нерешительно подошла к нему и присела в почтительном реверансе. И тут случилось невероятное. Со словами: «Вы не представляете, как я скучал без вас, любовь моя!» Кристиан прижал жену к сердцу и поцеловал. А потом он взял ее за руку и не отпускал до самого вечера, когда настала наконец пора отправляться в опочивальню. На ложе король был неутомим и утром заявил изумленной Каролине:
— Отныне у нас начинается медовый месяц. Вы ведь довольны, правда?
Король прогнал прочь всех своих прежних товарищей. Были забыты все давешние забавы, удалены от двора любовницы и фавориты. В больном мозгу Кристиана что-то переменилось. Теперь он и часа не мог обойтись без Каролины — и без Штруензее, чьим советам следовал безоговорочно.
Медик же набрался во Франции, где уже подходило к концу правление Людовика XVI и назревала революция, совершенно новых идей. Он загорелся мечтой провести в Дании всяческие преобразования и даже начал предлагать королю планы реформ — но только исподволь, чтобы Кристиан считал, что додумался до них сам.
Каролина относилась ко всему, что исходило от придворного врача, с прежней подозрительностью. Она думала, что Штруензее — обыкновенный льстец и искатель выгод. Втерся, мол, в доверие к слабоумному королю и вертит им как хочет.