Подумав немного, она предложила:
— Не можете ли вы дать мне бумагу, в которой будет написано, что меня не выпускали из Парижа?
В тот же вечер Баррас вручил бывшей любовнице необычный документ:
«Директория не давала гражданке Бонапарт разрешения на выезд из Парижа, ибо супружеские обязанности могли отвлечь генерала от военных дел…»
Вздохнув с облегчением, Жозефина отправилась на последний бал, который двадцать третьего июня давал в ее честь господин Баррас.
На следующее утро жена Бонапарта, не помня себя от горя, вся в слезах, всхлипывая, словно ее ждали смертные муки, села в карету, захватив с собой сундук надушенных платков. Путешествие ей скрашивал Ипполит Шарль, усевшийся в ту же карету. Его успели уже произвести в капитаны и сделать адъютантом генерала Леклерка.
В большом дорожном экипаже, следующем за каретой Жозефины, разместились сопровождавшие ее молодая горничная Луиза и Жозеф Бонапарт.
Под неусыпным взором деверя путешествие мало походило на прогулку влюбленных. Для генеральши, не выносившей Жозефа (старшего в многочисленном клане Бонапартов) и считавшей его своим заклятым врагом, само присутствие брата Наполеона было сущим наказанием. Однако, прибыв в Лион, мадам Бонапарт вдруг обнаружила, что ее страдания вовсе не были напрасными. К огромному изумлению Жозефины, ей оказали воистину королевский прием: цветы, приветственные речи и почетные караулы.
Чем дальше она отъезжала от Парижа, тем больше удивлялась: такого успеха у нее никогда не было!
Вечером девятого июля кареты, покрытые пылью, остановились у парадного входа во дворец Сербеллони в Милане.
Огромная толпа, собравшаяся перед роскошным зданием с мраморными колоннами, разразилась приветственными криками.
— Ах, они так милы! — бросила Жозефина, благосклонно улыбаясь и махая рукой.
Она еще не осознала, насколько изменилось ее положение: за последние три месяца жена малоизвестного невзрачного генерала без особых видов на будущее превратилась едва ли не в государыню!
Гвардеец открыл дверцу кареты; Жозефина ступила на землю и, покачивая бедрами, направилась к мраморной лестнице.
Вслед за ней, немного растерянный, из кареты вылез Ипполит Шарль. Правда, он довольно быстро оправился от смущения, нагнал Жозефину и вместе с ней вошел во дворец Сербеллони…
Четыре дня спустя Бонапарт, которого военные дела задержали в Вероне, галопом примчался в Милан.
— Жозефина, милая Жозефина! — вскричал он, едва соскочив с лошади, и заключил жену в объятия. — Наконец-то ты со мной. Я так соскучился по тебе. Пойдем, пойдем, дорогая!