Он вел ее по галереям роскошного дворца, украшенным картинами и редкими цветами, уставленным старинной мебелью и всякими безделушками, среди которых опытный глаз мог бы заметить настоящие произведения искусства.
— Все это для тебя, моя Жозефина… — шептал Бонапарт на ухо жене, уводя ее подальше от важных персон, прибывших во дворец, чтобы приветствовать супругу великого полководца.
Когда за четой Бонапартов закрылись двери спальни, все вздохнули с облегчением.
— Бонапарт больше не собирается уезжать в Париж, — сказал посланник Сардинии министру Папы.
— О да, жена вдохновит его на новые военные подвиги, — кивнул представитель Венеции.
— Вы видели, как мило она ему улыбалась? — вмешался в беседу герцог Тосканский.
— Она прелестна… — согласился герцог Пармы и Модены.
Тихо беседуя, вельможи медленно покидали временное жилище храброго генерала.
А истосковавшийся супруг тем временем буквально набросился на одежды Жозефины, превращая в клочья дорогие кружева, обрывая шнурки и покрывая жгучими поцелуями упругую грудь жены. Подняв Жозефину на руки, он положил ее на постель и — благодаря воздержанию, на которое был обречен с марта, — доказывал супруге свою галантность целых двое суток.
На третий день, надев военную форму, бравый генерал отправился на осаду Ментоны. Уехал и Ипполит Шарль, присоединившись к армии Асклерка.
Оставшись в одиночестве, будущая императрица развлекалась на балах и великосветских приемах, которые в ее честь давали знатные итальянцы. Жозефина попала в восхитительный водоворот светских празднеств и тотчас же превратилась в королеву всех балов. За ней ухаживали красивые мужчины, и многие из них охотно дарили ей миг счастья, заняв место отсутствующего мужа.
Впрочем, Жозефина не забывала и об Ипполите Шарле. Узнав от одного из любовников о выгодных сделках с Францией, она предложила Бонапарту воспользоваться услугами Ипполита Шарля как агента по снабжению армии. Однако просьба жены показалась генералу странной, и он немедленно ответил Жозефине письмом, полным тревоги и возмущения:
«Меня не оставляет мысль, что ты разыскала в Милане прежнего любовника и хочешь оказать ему услугу…»
Жозефина не осмелилась настаивать и не заводила более речи о капитане Шарле. Чтобы не вызывать подозрений мужа, она даже согласилась приехать к нему в расположение армии.
На следующий день она прибыла в Кремону, где Бонапарт ожидал ее, и два дня они провели в постели, но утром тринадцатого августа генерал получил сообщение, что австрийские полки двинулись на Кремону, и сказал Жозефине, которая все еще нежилась под шелковыми простынями: