Полине очень нравилось именоваться княгиней Боргезе, тем более что ее титул вызвал жгучую зависть у сестер — Элизы и Каролины. Первая пока не превратилась в герцогиню Тосканскую и носила неблагозвучную фамилию Баччиокки, а вторая звалась госпожой Мюрат, то есть была невесткой кабатчика. Иоахим Мюрат еще не успел стать знаменитым маршалом и королем Неаполитанским.
К сожалению, Полину ожидало разочарование, ибо ее муж оказался… нет, не импотентом, но «недостаточно прытким», как откровенно выразилась сама новобрачная. Впрочем, ходившую по Парижу шутку «Отдаться Камилло Боргезе — значит не отдаться никому» она решительно и гневно опровергала. Разумеется, ей верили, потому что знали о ее бурном темпераменте и полагали, что она не потерпела бы рядом с собой человека бессильного.
Весной 1805 года Полина, гордясь тем, что она теперь — сестра императора Франции, задумала заказать знаменитому итальянскому скульптору Канове свой портрет. Он приехал в Париж, долго с восхищением созерцал молодую женщину, а потом предложил изобразить ее в образе «Венеры-победительницы». Скульптору было уже шестьдесят три года, и только чудом с ним не случился инфаркт, когда он увидел перед собой полуобнаженную красавицу в бриллиантовом колье: Полина стремительно разделась, дабы продемонстрировать Канове свои замечательные формы, действительно достойные Венеры.
— Но римская богиня не может быть одета, — блеснула княгиня Боргезе своими познаниями в мифологии, и скульптор вынужден был согласиться с этим утверждением.
Справившись с собой, маэстро взглядом знатока посмотрел на белоснежную грудь венценосной натурщицы и сказал неуверенно:
— Эта часть вашего тела столь прекрасна, что мне вряд ли удастся превзойти природу. Поэтому я просто сделаю слепок с ваших грудей.
Полина, разумеется, с радостью согласилась. Но тут Канова засомневался:
— Я не могу прикоснуться к столь совершенным предметам!
— Но чего вы испугались? — удивилась княгиня.
— Я боюсь влюбиться в свою модель!
— Да вы, оказывается, льстец! — рассмеялась Полина.
А потом разразился страшный скандал: сестру Наполеона обвинили в бесстыдстве.
— Как вы могли согласиться позировать обнаженной — спросила ее некая дама.
— Но ведь в мастерской было тепло — там горел камин, — ответило это двадцатипятилетнее дитя.
Камилло приказал спрятать статую Венеры в самый глухой чулан дворца. Ему не нравилось, что гости сначала внимательно смотрели на копию, а потом переводили взгляд на оригинал с явным желанием сравнить их. А некоторые еще имели наглость бормотать: «Как жаль, что она одета!»