Влюбленный гусар решил во что бы то ни стало вернуться как можно быстрее. Поэтому он загнал нескольких лошадей, то и дело шепча себе под нос последние слова Полины, сказанные ею при расставании:
— Не оставляй меня надолго одну. Ты же знаешь, как я тоскую в одиночестве…
Красавец-гусар очень волновался. Он знал, каким образом привыкла Полина рассеивать тоску, и был почти уверен, что по возвращении найдет свое место занятым… Он глядел на медальон с изображением любимой, который она преподнесла ему при расставании, и молился:
— Господи, сделай так, чтобы Лиссабон оказался совсем рядом!
Но чуда не произошло. Когда небритый, с воспаленными после бессонных ночей глазами гусар примчался обратно в Париж — а произошло это спустя двадцать дней после нежного прощания с мадам Боргезе, — камергер Форбен не пустил его в покои княгини.
— Но почему?! — недоумевал Жюль.
— Потому что госпожа княгиня отдыхает… и не одна.
— С кем?! — взревел Канувиль.
— С офицером, — пояснил Форбен, которому приятно было видеть расстроенного гусара, потому что когда-то Полина точно так же обошлась и с самим камергером. — Но не с гусаром, — уточнил он не без ехидства, — ас драгунским капитаном.
Звался драгун Ахиллом Турто де Сетеем и был женихом одной из доверенных фрейлин Полины. Надо полагать, княгиня пожелала перед свадьбой самолично оценить мужские достоинства Сетея.
Обиженный Канувиль отправился к себе, хорошенько поел, проспал кряду восемнадцать часов и пошел к маршалу Бертье требовать нового поручения, связанного с длительным отсутствием.
— Вам так понравилось в Португалии? — спросил удивленный маршал.
— Дело не в этом, — ответил Канувиль. — Просто в Париже мне тяжело дышится. Хочется на свежий воздух.
Бертье понимающе улыбнулся и велел своему молодому подчиненному опять везти в Португалию срочные депеши.
Гусар сел на коня и неторопливо поехал в южном направлении. Он громко вздыхал, так что благородное животное сбивалось с шага и тревожно косилось на хозяина, и разглядывал обложенный рубинами портретик любимой женщины.
И каково же было его изумление, когда в Шательро его нагнал де Сетей, которого Наполеон тоже отправил подышать целебным португальским воздухом. Встреча была столь неожиданна и нелепа, что оба недавних соперника рассмеялись и пожали друг другу руки.
Офицеры продолжили путь вместе, и драгун горько сетовал на свою судьбу, оплакивая потерянную невесту.
Между молодыми людьми зародилась истинная дружба…
Наполеон, понимая, что поступил слишком уж жестоко, лишив сестру сразу двух возлюбленных подряд, решил подарить ей герцогство Гвасталлу — игрушечное государство площадью от силы в десять километров. Однако же роль правительницы Полине не приглянулась, и в конце концов она продала свои владения, чтобы накупить себе драгоценностей.