Однако беда подстерегала короля Наваррского с неожиданной для него стороны: его не только прокляли, но и обесчестили, превратив в рогоносца. А как известно, рога легко носить, если о них не знать, в противном случае это украшение становится неподъемным…
Не прошло и двух месяцев после гибели тамплиеров, как роковая ошибка принцесс обратила восторги любви в слезы ужаса и бесчестья.
К раскрытию секретов Нельской башни оказалась причастной женщина — королева, опустившаяся до доносительства и превратившая в ад жизнь своих родных братьев. Для этого у нее должны были быть веские основания…
Изабелла, королева Англии, дочь Филиппа Красивого, точная копия отца — та же ледяная красота, те же надменность, непреклонность, гордость и высокомерие, — узнав о прелюбодеянии принцесс, с трудом сохранила хладнокровие. Когда Изабелла смотрела на юных преступниц, в ее прекрасных голубых глазах горела ненависть.
Уже пять лет прошло с тех пор, как отец, следуя политической выгоде Франции и собственному желанию видеть дочь королевой, обрек Изабеллу на незавидное существование. Став женой Эдуарда II Английского, она в тот же день превратилась в несчастнейшую женщину в мире, ибо супруг пренебрег ею. Новобрачный отнюдь не был ни стар, ни немощен. Эдуард, хвала Небу, отличался отменным здоровьем, и ко дню свадьбы ему исполнилось всего двадцать четыре года. Но ни горделивая осанка, ни высокомерный взор не могли обмануть внимательного наблюдателя, каковым по праву считался французский монарх. Молодой английский государь являлся полной противоположностью своему отцу Эдуарду I, прозванному «британским Юстинианом» и «молотом шотландцев».
Эдуард II был, бесспорно, красивым мужчиной — атлетического сложения, подвижным и ловким, — но тело его, закаленное физическими упражнениями и игрой в мяч, почему-то не излучало силу: король был просто крупным и высоким. Неострые черты его лица говорили о безволии, линия яйцеобразного подбородка под вьющейся светлой бородкой не свидетельствовала ни об энергии, ни о властности, ни даже о чувственности. Шелковистая бородка не могла скрыть душевной слабости Эдуарда, который то беспричинно тер вялой рукой лицо, то размахивал ею, то теребил нашитые на камзол жемчужины. Голос, который он считал властным и суровым, часто изменял ему, несмотря на все старания. Спина, хотя и широкая, производила неприятное впечатление: линия от шеи до поясницы казалась неровной, волнообразной, мягкой, будто позвоночник гнулся под тяжестью торса.
Трудно было не заметить нежных взглядов, которыми обменивались Эдуард и Питер Гавестон, приятель детства английского монарха, некогда мелкий дворянин, получивший от венценосного друга титул графа Корнуэльского и руку сестры графа Глочестера, Маргариты Клэр, одной из самых богатых наследниц в Англии.