— Замечательно, что бог наградил Англию такой красивой государыней. Можно только позавидовать нашему королю, обладающему столь великолепным сокровищем.
И герцог улыбнулся.
— Многие завидуют королям, — отрезала не привыкшая лазить за словом в карман Маргарита, — но горе тем, кого эта зависть толкает на преступление.
И королева отошла от разъяренного Глочестера, который едва сдерживался, чтобы не надавать пощечин этой девчонке, вздумавшей бросить ему вызов.
Зато с другим дядюшкой короля — кардиналом Винчестерским — Маргарита была более чем любезна. Она наговорила ему столько лестных слов, что старик (герцогу не так давно исполнилось семьдесят восемь лет) стал от смущения и удовольствия пунцовым, как его облачение.
После венчания молодые супруги провели несколько упоительных дней и ночей в Тишфилдском аббатстве. Король много и охотно говорил супруге о своей любви, и Маргарита постепенно привыкала к тому, что она — всесильная властительница обширных земель. Генрих уверял, будто посвятит ее во все государственные дела, ибо они навевают на него тоску, а Маргарита поможет ему справиться с ней.
— Вы так разумны, моя маленькая женушка, — шептал Генрих, глядя в ее бездонные глаза, — я знаю: вы спасете меня от врагов. Я не хочу править, я устал, но долг повелевает мне заботиться о подданных. Так поддержите же меня своей любовью и преданностью.
И Маргарита с готовностью обещала это мужу. Она твердо решила сразу показать тем, кто пытается диктовать королю свою волю, что отныне все пойдет иначе, что она не допустит посягательств на корону английских монархов.
Двадцать восьмого мая состоялся торжественный въезд новобрачных в Лондон. Столица принарядилась. Всюду виднелись яркие разноцветные полотнища флагов и — маргаритки. Венки и гирлянды из этих маленьких, но таких привлекательных цветов украшали все до единой городские статуи, порталы домов, конские сбруи. Женщины воткнули маргаритки в волосы и прикололи к корсажам, мужчины прикрепили их к тульям шляп.
На площадях стояли огромные бочки с пивом, откуда каждый черпал себе сколько пожелает.
— Как они любят вас, моя госпожа! — восторженно прошептал Генрих и ласково взглянул на свою красавицу-жену.
Маргарита кивала горожанам, разбрасывала мелкие монеты, доставая их из прицепленного к поясу большого кошеля, улыбалась, видя, с каким восторгом таращится на нее малыш, посаженный отцом на плечи… Однако же она понимала, что встреча получилась не совсем такой, на какую могла бы рассчитывать молодая супруга обожаемого народом монарха.
А Генриха действительно боготворили. Ему без устали кричали «Славься!» и «Владей нами!» — но долетали до слуха юной француженки и другие восклицания.