Анри говорил с такой серьезностью, что Констанция Аламбер рассмеялась.
— Анри, разговаривая со мной, ты можешь не делать такого страдальческого выражения лица. Я прекрасно знаю цену всем твоим обещаниям, особенно любовным.
— Я в самом деле люблю ее, — голос Анри звучал так трагически, что будь он актером, зал рыдал бы. — Кстати, — виконт принял свой обычный скучающий облик, —
Кто-то, я не берусь утверждать, что это сделала ты, написал письмо Мадлен Ламартин, где перечислены мои преступления…
— Твои достоинства, Анри.
— Но бедная женщина восприняла их как нечто ужасное. И знаешь, что меня насторожило?
— Что?
— В письме была приписка не разглашать имени писавшего, вернее, писавшей.
— И ты, конечно же, Анри, решил, что это я.
— Я в этом уверен.
— Да, это я написала письмо, — виновато вздохнула Констанция Аламбер, — и надеюсь, ты догадываешься, зачем?
— Зачем же?
— Чтобы ускорить развязку твоей затянувшейся любви с Мадлен Ламартин. Это письмо или подтолкнет ее испытать неведомое ей доселе счастье быть с мужчиной, сумевшим соблазнить двести женщин к двадцати двум годам, или же, если она в самом деле любит своего мужа, начнет избегать тебя.
— Я бы мог понять тебя, Констанция, если бы Мадлен отбила у тебя любовника, но ты же равнодушна ко мне.
— У меня в этом деле есть свой интерес.
— Ах да, Эмиль де Мориво. Как же ты можешь простить подобную обиду?! Он собрался жениться, не испросив у тебя согласия. Но ты же ему не мать и даже не сестра.
— Это было подлостью с его стороны. Он приходил ко мне и не сказал даже ни одного слова. А я как дура встречалась с Франсуазой. Они все знали, что происходит. А я-то даже не догадывалась. А твоя престарелая родственница не скучает без тебя?
— Я бы попросил тебя, Констанция, не шутить по этому поводу. У нас очень нежные чувства друг к другу.
— Я смотрю, Анри, о чем бы мы не заговорили, всегда начинаем ссориться. Ведь мы с тобой друзья, хоть ты и не хочешь помочь мне.
Анри внезапно толкнул Констанцию и отскочил в сторону. Та глянула на него и рассмеялась. Настоящий мальчишка, собравшийся играть в пятнашки.
— Неужели, Анри, ты, возмужав, не забыл наши детские игры?
— Вся жизнь игра, — Анри пожал плечами.
— А вот я уже не так легка на подъем. Мне не хочется играть и, наверное, вскоре я заживу по-настоящему.
— А хочешь, мы с тобой сыграем, Констанция?
— Как?
— Если ты отгадаешь слово, загаданное мною, то я, возможно, выполню твою просьбу.
— Возможно или выполнишь?
— Выполню.
— Когда?
— Лишь только пойму, что Мадлен готова стать моей.
— Тогда начнем, на это уйдет не много времени.