— Пошлите с конным курьером! Это послание надо срочно доставить в Париж!
После этого Мари ненадолго задумалась и уверенно направилась к комнате Сильви, что соседствовала с ее комнатой. Она вошла без стука, ожидая найти Сильви, без сил лежащую на кровати и безутешно плачущую. То, что она увидела, хотя и было не столь драматично, но все-таки раздирало душу:
Сильви сидела перед открытым окном, безвольно опустив руки на колени, и смотрела вдаль, а по ее щекам, словно бесшумные ручейки, стекали крупные слезы. Она не слышала, как вошла подруга, и не повернула головы, когда та опустилась рядом на скамью.
— Он ведь мужчина, Сильви, — прошептала Мари. — И мужчина молодой, пылкий. Это предполагает определенные потребности. Ваша ошибка в том, что в своем сердце вы сделали его богом…
— Вы прекрасно знаете, что нельзя помешать своему сердцу биться ради того, кто ему дорог. /I давно знаю, что создана для того, чтобы его любить. Вы сами…
— Верно! Он мне нравился, но, по-моему, это не заходило слишком далеко. Кстати, я ему об этом сказала! Его такое мужское отношение к моему признанию стало для меня полезным уроком! Он и не предполагал, что я могу питать к нему слабость, но, узнав одновременно и о моей слабости, и о ее нсчезновении, сразу стал находить меня более привлекательной. Вам тоже следовало бы попробовать пустить в ход подобные женские уловки.
— Вы хотите, чтобы я полюбила другого? Это невозможно!
— Было бы лучше, если бы когда-нибудь это случилось. Не будете же вы всю свою жизнь стоять на обочине его дороги, страдая и от его счастья, и от его горя? Что бы вы ни думали, связь с Монбазон не кажется мне слишком серьезной. Насколько я знаю Франсуа, это скорее вызов королеве, потому что она снова беременна, но не от него.
— Вы так считаете? — повернулась к ней Сильви.
— Это всего лишь предположение, и оно не дает вам даже малейшей надежды. Что вы будете говорить, что будете делать, если он женится? Совсем недавно Франсуа разыгрывал из себя жениха мадемуазель де Бурбон-Конде, которая очень красива. Кардинал воспротивился этому браку, стремясь не допустить соединения двух групп опасных заговорщиков, но есть и другие партии, достойные герцога де Бофора. Ко всему прочему он принц крови.
Сильви отвела глаза.
— Ни к чему напоминать мне, что он всегда будет так же недоступен для меня, как башня Пуатье в замке Вандом в те времена, когда я была маленькой. Он оставлял меня у лестницы, и я дала себе слово вырасти такой большой, чтобы добраться до него, стоявшего на самом верху в сиянии света. И видите, где я оказалась: я пала ниже, чем раньше, теперь, помимо моего скромного происхождения, я еще и обесчещена…