Катрин, смертельно побледнев, встала, отстранила Сару, которая от ужаса выронила гребень.
— Что ты говоришь? Ты сошел с ума?
— Лучше бы я сошел с ума, — ответил великан с горечью, — но, к несчастью, сомневаться не приходится. Может быть, вас принимают как подобает, но со мной солдаты не стали церемониться и высказали все, как есть. Когда я спросил, где у них конюшня, чтобы отвести туда наших мулов, сержант вырвал поводья у меня из рук и объявил, что я могу больше об этом не беспокоиться, потому что мулы-де принадлежат теперь хозяину замка. Разумеется, я ему не поверил, но он пожал плечами и ответил: «Ну и глуп же ты, парень! Твоя госпожа не покинет Шантосе, пока ей не разрешит монсеньор Жиль. Мы получили на сей счет точные распоряжения, и я советую тебе шмыгать по замку тихонько, как мышка, если не хочешь иметь неприятности». Тут, признаюсь вам, госпожа Катрин, я не сдержался. В глазах у меня помутилось от ярости, и я схватил мерзавца за горло, но подоспели солдаты и вырвали его из моих рук. Мне удалось от них спастись, однако…
В этот момент в комнату Катрин толпой ввалились вооруженные люди. В одну секунду Готье, невзирая на всю свою силу, был схвачен, тем более что в него целилось сразу три лучника: если бы он стал сопротивляться, в него всадили бы несколько стрел. Катрин, вне себя от гнева, пошла прямо на офицера, командовавшего отрядом. Стиснув зубы и раздув ноздри, сверкая глазами, она решительно приказала:
— Отпустите этого человека и ступайте вон! Как вы смеете…
— Весьма сожалею, благородная госпожа, — сказал офицер, неловко прикоснувшись к шлему, — ваш слуга ударил сержанта. Он подлежит отныне суду этого замка, и мне делено отвести его в подземелье.
— Он ударил за дело! Клянусь кровью Христовой! Похоже, что у вас здесь странные понятия о гостеприимстве! Вы отбираете моих мулов, пытаетесь испугать моего слугу и надеетесь, что он вам это спустит? Освободите его, иначе…
— Мне очень жаль, госпожа Катрин, но я выполняю приказ. Этого человека приказано заключить в тюрьму… Я подчиняюсь распоряжениям моего господина.
— Стало быть, ваш господин уже распоряжается судьбой моих слуг? — спросила Катрин с горечью. — Почему в таком случае меня не арестовывают? Отчего не бросить в тюрьму и меня, тем более что мне, кажется, запрещено покидать замок?
— Пусть вам ответит сир де Краон, благородная госпожа…
Неуклюже поклонившись, офицер вышел, дав солдатам знак увести пленника. На пороге Готье обернулся.
— Не грустите из-за меня, госпожа Катрин. Забудьте обо мне и помните мой совет: бегите, если можете!