Выходя из кабинета Мейера, я не чувствовал голода, пока не взглянул на часы. Было уже три часа дня. В ближайшей забегаловке я перехватил чашку кофе с сандвичем и в четверть пятого добрался до клуба “Гарем”. Как и обещал Стентон, имя “Холман” оказалось магическим словом, и я мог беспрепятственно пройти в любую комнату клуба. “Гурия бар”, обычно открывавшийся в семь вечера, на этот раз работал, и трое посетителей сидели в дальнем его углу.
Прислонившись к концертному роялю и прильнув губами к трубе, музыкант с закрытыми от удовольствия глазами импровизировал на тему известной мелодии “Не в силах начать”. Пианист только что покинул рояль и, о чем-то оживленно беседуя с бас-гитаристом, медленно направлялся к выходу. Я прошел мимо них и, остановившись у высокого стула рядом со стойкой бара, стал слушать чарующие звуки музыки, издаваемые трубой Пита Себастьяна, одного из лучших джазовых исполнителей современности.
Я легко себе представил, как у Картера Стентона затряслись поджилки от сердитого взгляда этого гиганта под два метра ростом, могучего, словно каменная башня, с крупными, мужественными чертами лица и копной жестких кудрявых волос.
Последняя нота плавно оборвалась, как и полагается при исполнении блюза.
— Прекрасная музыка, — восхищенно заметил я. Пит Себастьян опустил трубу и медленно открыл глаза. По его лицу я понял, что мое замечание на него впечатления не произвело.
— Бар еще не открыт, дружище, — раскатистым густым голосом с бархатным тембром ответил он. — Слушать, как я играю, разрешается только сидящим в баре клиентам за стаканом их паршивого коктейля. Мне, всю ночь напролет обливающемуся потом, платят именно за это!
— Мне нравится, как вы играете, Пит, но я сейчас здесь не для того, чтобы слушать вашу музыку. Я пришел для разговора.
— Для этого, по крайней мере, должно быть двое, дружище, — равнодушно произнес он. — Что касается меня, то я пойду приму душ и хоть немного отдохну. А вы можете побродить по бару и поговорить сами с собой. Ничего не имею против.
— Кто-то грозится убить Картера Стентона, — спокойно заявил я, словно не слышал его слов. — Стентон полагает, что потенциальным убийцей можете оказаться и вы, поскольку считаете его виновным в гибели вашей сестры.
Пит снова приложил трубу к губам и издал громкий протяжный звук.
— Полицейский сыщик? — спросил он и провел языком по губам. — С кокардой и всеми остальными атрибутами?
— Нет, частный детектив, которого, опасаясь за свою жизнь, нанял Стентон. Меня зовут Холман — Рик Холман.
— А мое имя вам известно, — небрежно бросил трубач.