Когда через несколько минут вернулся Тристан Эрмит, он увидел стоявшую посреди комнату хозяйку с дымящимся кувшином и с ужасом смотревшую на развороченную постель, какой-то красный хаос, из которого то здесь, то там выныривал то черный бархат, подбитый горностаем, то кончик белого кружева, то длинная расплетенная светлая коса.
Он обратил к хозяйке вопросительный взгляд.
— Что вы ей там принесли?
— Горячего вина с корицей! Она уже выпила кубок, но допросила принести ей еще один, и я вот спрашиваю себя, не повредит ли это ее здоровью?
— Понимаю. Дайте мне кувшин и уходите. Ах да. Я забыл. Сейчас могут опять прийти овернские рыцари, которые были здесь утром. Скажите им, чтобы подождали, и зайдите за мной.
Когда она закрыла дверь, Тристан для начала проглотил половину содержимого кувшина, растерянно посматривая на кровать, откуда еще доносились стоны и всхлипывания.
Потом, решив, что у Катрин было достаточно времени Для рыданий и пора переходить к суровым мерам, поставил кубок на стол, подошел к кровати и извлек Катрин, растрепанную и красную от слез и от кошенили, которой была выкрашена подушка. Широкое декольте ее платья соскользнуло, и плечо и грудь обнажились настолько вызывающе, что прево покраснел и поспешил ее закрыть. Это был не тот момент, чтобы поддаться искушению этой дьяволицы с фиолетовыми глазами, которая, даже растрепанная и измазанная, как девочка, упавшая в варенье, умудрялась заставлять сильнее пульсировать кровь.
Тем не менее она обвела его несчастным и обиженным взглядом и попросила, протягивая слабую руку к кубку:
— Дайте мне вина, друг Тристан!
— Вы и так уже достаточно выпили. Взгляните на себя — вы почти совершенно пьяны!
— Может быть!.. И тем лучше! Мне кажется, что я не так несчастна. Вино пошло мне на пользу. Оно помогает забыться немного… Дайте мне еще вина, друг Тристан!
— Что бы вы хотели, Катрин, и почему?.. Еще не время'… Вы же знаете, что ваш супруг теперь больше, чем когда бы то ни было, нуждается в вас.
Она отчаянно потрясла головой, и кончики ее кос затанцевали и сплелись вокруг головы, как золотые лианы.
— Арно всегда нуждается во мне! — воскликнула она. — Всегда! Но никто и никогда еще не спрашивал у меня, нужен ли мне Арно. Я — его добро, его отдых, его развлечение, хозяйка его дома и его первый вассал, его любовница и служанка; все находят нормальным, справедливым, что я без устали выполняю эти обязанности. Без устали… и никогда не испытываю при этом ни малейшего желания играть другую роль. Он взял меня в плен, Арно, приковал меня к себе своим именем, своей землей, своими детьми… своими ласками! Я его жена… а он меня просто забывает и послушен только своему безумного эгоизму! Вы пришли напомнить, что он — мой муж? Он принадлежит войне, и все…