После кубка, который она осушила, последовало состояние легкого опьянения.
Когда хозяйка ушла за вином, Катрин открыла глаза и посмотрела вокруг. Ей вдруг показалось, что комнату внезапно заполнил странный туман, в котором постепенно исчезали очертания предметов, стены, покрытые белой известью, массивные бурые балки, маленькие зеленоватые квадратики окон, а кровать с ярким красным покрывалом стала похожа на огромную спелую клубнику.
Катрин вдруг захотелось свернуться клубком, погрузиться в мягкую глубину ее пуховиков. Эта кровать была самой лучшей вещью на земле для тех, кто страдает душой и телом. В ней можно было обливаться потом во время жара или стонать от боли, дать выход радости или болезни, забыть во сне весь мир, войну, несправедливость и людское безумие, произвести на свет детей, любить…
Не выдержав крайней усталости, отуманенная выпитым вином, Катрин разразилась новым приступом конвульсивных рыданий и зарылась в подушки.
Любить… любовь для нее был Арно! И эта любовь кончалась злом. Почему должно было так случиться, чтобы только один этот человек, эгоистичный и жестокий, именно он должен был воплотиться в Любовь для Катрин? Она столько выстрадала из-за него! От его ненависти и презрения, когда он видел в ней только одну из этих Легуа, которых ненавидел; от его гордости, доходящей до преступного самоотречения, когда, думая, что поражен проказой, он отказал ей в счастье быть рядом с ним; от его жестокой чувственности, когда она нашла его в объятиях опасной красавицы Зобейды; от его страсти к сражениям и крови, ради чего он опять покинул ее после стольких обещаний и устремился навстречу приключениям, которые любил больше всего на свете. А теперь? Разве подумал он о ней, своей жене, годами разыскивавшей его, следовавшей за ним на край света из последних сил? Подумал ли он о ней, когда, пренебрегая полученными приказами, слушал только голос мести? Подумал ли он об этом в Бастилии, в эти последние часы, когда, вместо того чтобы ждать суда, который дружба его братьев по оружию обязательно сделала бы более милостивым, он сам себя обрек на изгнание и скрылся, оставив после себя кровавый след?
Где теперь, после осажденного Орлеана, после подземной тюрьмы Сюлли, после цветущих ловушек Альгамбры нужно его искать? В каком-нибудь недоступном гроте у подножия вулканов Оверни или на эшафоте, задрапированном черной материей?
Но даже в эту минуту, когда поглощенная отчаянием и усталостью, она из всех сил отталкивала саму мысль о том, чтобы продолжать эти вечные изматывающие поиски, она уже знала, что наступит день, час, мгновение и она встанет с этой кровати и потащится вперед и будет искать его до тех пор, пока не упадет и не сможет подняться. Пока в ней еще будет теплиться жизнь, она будет искать, звать сердце Арно, руки Арно, тело Арно, потому что ради одной ночи любви она готова поставить на карту свою жизнь!