— Какой ужас! Почему бродягой? — спросила Катрин.
— Можете поверить, это меня совсем не прельщает, но если я захочу есть, голод все равно заставит меня пройти через это. Глава Наваррского коллежа хочет меня выгнать. Он говорит, что я непослушен, что я паршивая овца, потому что люблю девиц и вино. Как будто я один! Просто его не устраивают мои взгляды, и вместо паршивой овцы он собирается сделать из меня козла отпущения.
— Скажите мне еще одну вещь: что скажут ваши родители обо всем этом? Если они поместили вас в коллеж, они имели какие-то надежды?
— Самые лучшие — навсегда избавиться от меня! У меня нет больше родителей, добрая госпожа. Никого, кроме очень богатого дяди, который распоряжается тем немногим, что у меня осталось, потому что наше владение и наша земля в Шазее были сожжены, полностью разрушены войной. Правда, у дяди есть сын, и он не прочь все прибрать к рукам: он решил, что я со временем приму посвящение в духовный сан, а все мое имущество поступит в распоряжение его сына. Очень просто, как видите…
— Да, очень просто, — подтвердила Катрин. — И сказать вам правду, в глубине души мне очень хотелось бы увезти вас с собой. Но вы хотите сделать военную карьеру?
— Да, это мое самое заветное желание.
— Тогда подумайте о том, что, поступив ко мне на службу, вы поступаете на службу к моему мужу… то есть беглому заключенному, изгнаннику.
Готье де Шазей принялся хохотать таким радостным смехом, что слушать его было просто удовольствие.
— Сейчас изгнанник, завтра маршал. Мы живем в безумное время, но наступит час, когда вернется порядок, когда королевство узнает обновление и расцветет как никогда. До этого еще придется получать и наносить удары, и я хочу свою долю. И потом, что бы вы ни думали об этом, милая госпожа, даже если это вас немного рассердит… именно к вам на службу я хочу поступить, именно вам я хочу служить, вас защищать, особенно вас!..
Катрин ответила не сразу. Что-то взволновало ее в этом неожиданном заявлении. Этот мальчик никогда не узнает, до какой степени он напоминает ей того Готье, большого Готье, встреча с которым всегда оказывалась роковой для ее врагов.
Тот тоже противился поступить на службу к Арно. Он хотел служить только ей, стоять на ее страже, что, впрочем, не мешало ему часто выказывать преданность хозяину Монсальви, как, например, на площади в Гранаде, когда били барабаны Аллаха.
Робкий голос в глубине ее сердца шептал, что этот молодой человек, носивший имя Готье, нес в себе частичку души ее старого друга…
Готье с его кровью викингов так любил вкус сражения, был так смел, защищая правое дело. И Катрин испытывала странную нежность при мысли о том, что отныне возле нее всегда будет этот юноша, так напоминавший ей того, другого, который унес с собой частицу ее сердца.