— Эта шлюха! — выкрикнул он, забыв, что они находятся в церкви.
Но на этот крик из темноты вышел суровый бородатый человек и, не говоря ни слова, указал ему на алтарь. Людовик покраснел, благоговейно перекрестился и бросился на колени для быстрой молитвы. Но это вынужденное выражение сожаления не помешало ему возобновить беседу. Поднявшись, он вновь обратился к Катрин, которая молча его ждала.
— Я не должен был произносить это слово в церкви, — пояснил он, — но факт остается фактом. Я ненавижу это создание, от которого мой отец совсем сошел с ума.
— Кто она? — спросила она.
— Дочь некоего Жана Соро, сеньора де Кудена и де Сен-Серана. Ее мать зовут Катрин де Меньле. Она из хорошего дома, хотя и не очень известного. Год назад моя тетка мадам — Изабелла Лотарингская гостила у нас перед тем, как отправиться в Неаполь, куда призывали дела ее мужа герцога Рене, находящегося в скверной тюрьме Филиппа Бургундского. Девица была ее фрейлиной. Как только король ее увидел, он влюбился как безумец, как человек, внезапно потерявший рассудок…
И снова Жан Мажори, человек с бородой, который был Ставником дофина, вмешался:
Монсеньор! Вы говорите о короле!
— Кто это знает лучше меня самого! — сурово отрезал дофин. — Я говорю только то, что есть, ни слова больше: король обезумел от этой девицы, и, к несчастью, моя бабушка поддерживает ее и покровительствует ей…
Катрин широко открыла глаза:
— Кто? Королева Иоланда?
— Вот именно! Мадам Иоланда тоже увлеклась Аньесой Сорель24, иначе, скажите мне, как она могла бы стать придворной дамой моей матери? Мадам Изабелла, конечно, не собиралась увозить с собой весь свет, но этим не объясняется тот факт, что она нам оставила эту девицу.
— Герцогиня Лотарингская уезжала надолго?
— Не знаю. На несколько лет, по всей вероятности, поскольку она собиралась надеть корону Неаполя. Король же не мог согласиться на такую долгую разлуку со своей красоткой. Она властвует над ним, как вы сказали, и вы на себе убедились, что это означает. Что же касается меня, я ее ненавижу из-за тех огорчений, которые она не может не доставлять моей доброй матери.
— Тогда, — вздохнула Катрин, — мы погибли. Мне остается только вернуться к себе, чтобы там ожидать новых ударов, которые обрушатся на мой дом…
— Минуту! Возможно, еще не все потеряно. Через несколько дней король, королевы и весь двор будут в Type, где меня женят на Маргарите Шотландской.
Мысль о предстоящей женитьбе вовсе ему не нравилась, поэтому, произнося эти слова, он скорчил ужасную гримасу, как если бы они оставляли на губах горький привкус. Тем не менее он продолжал'.