— Щипцы? — сказал Буате.
— Да. Самые длинные, по возможности. Скорее! Человек быстро ушел. Он вернулся через несколько минут, вооруженный парой щипцов, которые были не меньше трех футов длиной. Готье осмотрел их оценивающим взглядом, вытер Тряпочкой, смоченной в теплой воде, потом протер маслом, чтобы снять металлические опилки и пыль, которые к ним прилипли. Затем вернулся к раненому и взял его за плечи.
— Помоги мне! — приказал он Буате. — Надо его положить на пол.
Без промедления живодер бросился исполнять приказание. Вдвоем они подняли Арно и уложили его перед огнем, там, где был теплый камень. Большое, наполовину обнаженное тело, казалось, лишилось всей крови и было похоже на каменное изваяние, подобное тем, что встречаются на гробницах.
Готье осторожно повернул его так, чтобы он лежал на здоровой щеке.
— Хочешь, я его подержу? — предложил Буате.
— Нет. Мне нужна вся сила, какая только возможна. Отвернитесь, госпожа Катрин: то, что я буду сейчас делать, вам не понравится!
— О чем вы говорите, ведь вы спасаете его! Забудьте, что я здесь!
Он не стал настаивать, схватил щипцы твердой рукой и решительно уперся ногой в челюсть раненого.
Катрин, не ожидавшая этого, подавила восклицание, вцепившись зубами в кулак. Щипцы впились в железо стрелы.
— Молитесь! — выдохнул Готье. — Я тащу… Время, казалось, остановилось. Катрин упала на колени у ног своего мужа и шептала молитвы. Все присутствующие задержали дыхание. От усилия на висках молодого человека вздулись вены.
— Пошло! — задохнулся Готье.
Смертельное оружие вышло с одного раза вместе со струей крови, и одновременно из груди каждого вырвался вздох. Но Готье уже бросился на колени, чтобы послушать биение сердца.
— Оно медленное и слабое, — сказал он, просветлев от радости, — но все еще бьется.
— Ты ловкий хирург, — сказал Дворянчик. — Отныне ты на моей службе.
— Я на службе у госпожи де Монсальви! Красавец Роберт улыбнулся, и улыбка эта делала его лицо более страшным, чем в гневе.
— У тебя нет выбора. И через минуту госпожа не будет больше в тебе нуждаться!
— Что вы хотите сказать?
— Ничего существенного! Продолжай. Теперь ты сделаешь прижигание, я полагаю?
— Нет. Он не вынесет ожога. Я сделал все, что было возможно. Но его жизнь все еще держится на волоске. Я только сделаю ему перевязку с маслом и зверобоем, пузырек с которым есть в багаже у госпожи Катрин, а потом наложу шины на сломанную ногу… Затем нужен хороший уход. Если Богу угодно, он будет спасен., но только если Богу угодно!
По его тону Катрин поняла, что он совсем не рассчитывает на божественную снисходительность по отношению к человеку, который только что его так серьезно оскорбил, и что он не верит в выздоровление Арно, несмотря на все приложенные им усилия.