Подойдя к опущенной решетке, аббат жестом приказал ее поднять. На стенах все устремили на Катрин вопросительные взгляды.
На этот раз она не противилась. Богу пути не преграждают.
— Откройте! — крикнула она. — Но пусть путники на стенах приготовятся стрелять. Вооружите арбалетчиков. Если кто-нибудь сделает шаг в сторону сеньора аббата, стреляйте, не ожидая приказа!
Скрежет поднимающейся решетки прошелся по нервам как рашпиль. Риск был огромен. Людей, зверски убивших монаха, может не остановить вынос святых даров. Банда их сметет в одно мгновение, с ревом ринется в открытые ворота Монсальви. Каждый клинок найдет свои ножны из плоти и крови. Погребальную песнь сменят стоны, и это будет конец… Подъемный мост опустился с апокалипсическим шумом.
Катрин снова взяла свой лук, уперла его о зубец стены и не спеша вложила стрелу.
— Если Беро д'Апшье появится, я убью его, — объявила она спокойным голосом.
Поставив ногу на камень, она медленно и без особых усилий натянула тетиву. Тонкая ясеневая дуга согнулась вдвое. В таком положении она стала ждать.
Лагерь внизу был удивительно неподвижен. Никто не показывался. Но за торчащими сучьями и ветками с натянутыми на них шкурами — укреплениями палаток — чувствовались настороженные взгляды и сдерживаемое дыхание. Рядом с трупом монаха на земле были распростерты тела двух солдат.
Процессия пересекла мост. Песнопения на мгновение затихли под сводом стены и барбакана, потом раздались с прежней силой, возвещая Божий гнев:
Тот день, день гнева.
В золе развеет земное…
Они остановились и даже отступили назад, подчинившись короткому приказу настоятеля:
— Отступить за стены. Пусть поднимут мост!.. Удивленная Катрин ослабила тетиву и выглянула наружу. По ту сторону стен оставался один аббат, такой тонкий и хрупкий, протягивающий к серому небу руки, несущие солнце. Его сопровождали три монаха: двое — с носилками, один — с лестницей. И, повинуясь его приказу, мост медленно стал подниматься.
— Он не хочет подвергать опасности город, — выдохнул Жосс, стоявший с вытянутым лицом за спиной Катрин. — Но он страшно рискует!
— Прикажите не закрывать мост. Мы должны взять на себя долю риска. Кроме того, поместите в окнах ближайших домов вооруженных людей.
Отдав приказание, Катрин снова перевела взгляд на аббата.
Он продвигался не спеша. Ветер раздувал ризу вокруг его худого тела, как знамя вокруг древка. Облака, подгоняемые западным ветром, бежали к пустошам Обрака, и там, по другую сторону широкой лощины, где шумела Трюйера, небо было сумрачно. Облака проходили так низко над плато, что казалось, хотели укрыть маленького неосторожного священника, собравшегося очистить мир с помощью чистого золотого солнца на кончике пальцев.