Вскоре приготовления закончились, и осажденным оставалось только ждать и наблюдать за движениями противника. Постепенно город перешел на осадное положение, и каждый горожанин, если не стоял на посту, занимался своими повседневными обязанностями.
В то время как Гийом Бастид, пекарь, пек в печи хлеб для беженцев, Гоберта собрала у фонтана группу горожанок и местных жительниц и старалась ободрить их, так как ей показалось, что некоторые из них стали жаловаться на судьбу и проявляли полный упадок духа и отсутствие всякой надежды из-за смерти брата Амабля.
— Монаха схватили врасплох, это ясно! — говорила жена Ноэля Кэру. — Но это еще не означает, что нас всех ждет такая же участь. Прежде всего мы, конечно же, попытаемся отправить нового посланца, и потом, люди Карлата просто обязаны узнать о нашей беде. И, наконец, мы не такие уж недотепы, чтобы не удержаться несколько недель.
— У нас мало людей, — возразила Мари Брю, одна из, беженок, которая никак не могла забыть свою маленькую ферму в Фонт-Сенте, оставленную на разграбление. — А у этих грязных животных организованная и хорошо вооруженная армия…
Гоберта угрожающе посмотрела на смутьянку, и чепчик се негодующе затрепетал.
— У нас не так много людей, но у нас есть стены, за которыми ты. Мари, смогла спрятаться. У нас есть оружие… и потом, мы-то, женщины, тоже годимся на что-то. И вот что я скажу: когда я вижу, как эта подлая собака Жерве Мальфра, погубивший мою племянницу Бертиль, расхаживает вокруг старого бандита, во мне просыпается убийца. И, если во мне будет нужда, я не заставлю себя долго упрашивать и, слово Гоберты, смогу распороть не одно брюхо!
— Тебе хорошо, ты крепкая как скала, — проговорила Мари, которая не собиралась поддаваться общему героическому настроению. — А я и меча поднять не смогу.
— А кто тебе предлагает меч, воробышек? Когда ты убираешь у себя на ферме в Фонт — Сенте сено, кто его нанизывает на вилы, не ты ли?
— Да, но…
— Копье весит не больше, а управляться с ним гораздо легче. Ты колешь и толкаешь!
Эта блестящая демонстрация силы принесла ей явный успех. Почтенные дамы, поставив кувшины с водой, принялись каждая на свой лад наносить удары воображаемым оружием, и когда Катрин, спустившись со стены, приблизилась к их компании, то увидела развевающиеся желтые чепчики и их владелиц, подхваченных порывом всеобщего военного воодушевления. Только одна сохраняла молчание. Опершись о высокую резную ограду фонтана, она довольствовалась тем, что слушала разговоры остальных с полуулыбкой на губах.
Это была красивая девушка с темными волосами, может быть, самая красивая во всем городе, если не во всей округе, с тонкой кожей, покрытой румянцем, и с бархатными, черными, как у испанки, глазами.