Десять лет назад она прибыла в Монсальви со своей матерью, кружевницей из Пюи, вдовой, сочетавшейся вторым браком с Огюстеном Фабром, плотником. У матери было слабое здоровье. Суровая зима унесла ее жизнь, но Огюстен привязался к маленькой девочке и воспитал ее как родную дочь. Что стало бы с девочкой без него? Понемногу Азалаис заняла место своей матери. Она вела хозяйство и, как ее покойная мать, научилась тонкому искусству плетения кружев. Потом, превзойдя и ее в этом искусстве, она стала получать заказы из всех замков и от всех богатых горожанок округи. Из самого Орийяка приезжали богатые дамы купить ее кружева Госпожа де Монсальви первая сделала большой заказ Азалаис, любуясь ее ловкостью и художественным чутьем, но кружевница была, пожалуй, единственной женщиной в городе, с которой у нее были не только не дружеские, но даже прохладные отношения. Впрочем, ни одна женщина в Монсальви не любила Азалаис. Может быть, из-за дерзкого пристального взгляда, с которым она рассматривала как юношей, так и женатых мужчин, или из-за низкого горлового смеха, раскатистого, как у горлицы, когда во время веселья ребята приглашали ее в общий танец. Или еще за манеру теплыми летними вечерами расстегивать воротничок несколько больше, чем допускалось, когда сидела у раскрытого окна.
Красивая, ловкая и имевшая некоторое состояние, Азалаис могла бы уже сто раз выйти замуж, но, несмотря на явное внимание, которое ей оказывали молодые люди, ни один не был выбран.
— Я отдам себя только по любви и полюблю только достойного меня человека… — говорила она, прикрыв свои огромные глаза.
Она уже достигла двадцать пятой весны, не выбрав себе мужа, поощряемая, правда, в этом Огюстеном, который боялся потерять такую хозяйку.
— Никто из этих мужланов не достоин тебя, моя жемчужина, — говорил он ей, поглаживая ее бархатистую щеку, — ты стоишь знатного сеньора!..
Ясно, что с такой жизненной философией у Огюстена было не так-то много друзей среди молодых людей, а старики пожимали плечами и советовали своим сыновьям запастись терпением. Должен наступить день, когда Азалаис, устав ждать» сеньора «, заметит, что время уходит и молодость не длится вечно. И тогда она решится взять мужа.
Мечты Огюстена о браке его приемной дочери дошли до ушей Катрин, как и до всех остальных в городе. Донасьена, солидная супруга старого Сатурнена, высказала свое возмущение, но Мари Роллар, жена Жосса, которая вынесла из своего пребывания в гареме странную осведомленность о женской природе, немедленно поставила все точки над» и «: