В ожидании этого обеда Сара, Донасьена и Мари суетились в огромной кухне замка, как в лучшие дни.
Катрин также собиралась принять участие в приготовлении теста, когда прибежал Сатурнен, запыхавшийся, почти радостный. Новость, которую он принес, была, по его мнению, лучшим из всех пасхальных подарков. У Катрин заколотилось сердце.
— Помощь? Кто-то пришел?
— Не те, кого мы ждали, госпожа Катрин, но все-таки подкрепление!
И действительно, у ворот Антрэйг небольшой отряд пытался прорвать заградительную линию осаждавших, правда, довольно слабую в этом месте, чтобы проложить себе дорогу к городу.
— Небольшой отряд? Сколько человек?
— Примерно двадцать, как мне показалось. У них нет отличительных знаков, но дерутся они хорошо. Николя ждет ваших приказаний поднять решетку.
— Я следую за вами. Нельзя терять времени. Если только…
Она удержала про себя мысль, которая приглушила бы радость старика. Беро д'Апшье был способен на любые хитрости, на любой капкан. Кто мог поручиться, что это маленькое военное подразделение «без отличительных знаков», «хорошо дерущееся», не представляло собой лучшей из ловушек и самого надежного средства проникнуть в город?
Тем не менее она побежала к воротам, где на самом деле развернулось сражение. Двадцать всадников в полном вооружении пробились наконец через людей Апшье, удивленных внезапностью атаки, и стекались теперь к городу, продолжая отчаянно отбиваться от быстро растущего отряда противника.
— Кто вы? — крикнула Катрин, успевшая к этому времени преодолеть весь путь по галерее.
— Откройте, черт побери! — прохрипел задыхающийся голос. — Это я! Беранже!..
Голос исходил из странного скопления разрозненных частей рыцарского вооружения и доспехов, которые были на центральном всаднике. Вооруженный гигантским бердышом, который был почти так же опасен для соратников, как и для противника, этот странный солдат раздавал направо и налево удары, делавшие больше чести его собственной решимости и предприимчивости, чем военному опыту. Но хорошо знакомый голос пажа вызвал у Катрин такую радость, на какую, казалось, она еще минуту назад была совершенно не способна, радость, распространившуюся на всех защитников ворот.
Еще до того как она открыла рот, чтобы отдать приказ, Николя Барраль и его два человека повисли на вороте, поднимая решетку, и срочно стали поднимать подъемный мост, тогда как на стене у зубцов выстроилась линия лучников и на врага полетел дождь стрел.
Въезд маленького войска совершился с поразительной быстротой: еще не смолк звон и грохот лошадиных копыт, а мост уже медленно стал подниматься. Когда стрелы и арбалетные наконечники достигли массивных дубовых досок поднятого моста, Беранже де Рокморель с ужасающим грохотом и скрежетом стаскивал свой непомерно большой шлем и соскакивал со своего огромного коня почти на руки сержанта.