— Ждать еще целую ночь и целый день? Отец, вспомните, что Гонне продолжает свой путь…
— Я знаю, но мы не можем допустить провала. Если враг нас раскроет, то все мы погибнем. Наберитесь терпения, дочь моя! Чтобы помочь вам, я приду сегодня вечером, тогда мы предадим земле наших убитых, и расскажу вам историю вашего города. Нужно, чтобы вы ее знали, чтобы она окончательно не потерялась, так как может случиться… что вы не увидите больше ни меня, ни брата Анфима, когда вернетесь…
Отец! — вскричала она, заливаясь слезами.
Он посмотрел на нее со спокойной улыбкой.
— Я не сказал, что так должно случиться, но все возможно. Все мы в руках Божиих, госпожа Катрин, а вы тем более. Вы, так же как и мы, нуждаетесь в его помощи. Моя история придаст вам мужества, ибо вы поймете, что Господь не может совершенно отвернуться от земли, получившей однажды такое благословение. До скорого свидания, дочь моя… А пока что сделайте все приготовления, но никого не посвящайте в наши планы, кроме тех, кто будет вас сопровождать. Только после вашего отбытия я сообщу о нашем решении.
Она тут же запротестовала:
— Но это будет иметь вид бегства! Разве собрать Совет и поставить в известность — не первое, что мне необходимо сделать?
— Это не первое, а, конечно же, последнее дело. Не забывайте, что Огюстен Фабр был предупрежден о том, что мы задумали взять Жерве. Тот, кто все рассказал ему, сделал это по глупости или по дружбе, не знаю… но мы не можем сомневаться, что он входит в Совет. Мы не можем так рисковать. И… успокойтесь: когда я заговорю, никому не придет в голову мысль, что вы спаслись бегством. Вы обещаете молчать?
— Конечно! Но это будет нелегко. Я их люблю…
— Любите их, они того заслуживают; но у многих из них, как у детей, рассудок полон воздуха, а воздух колеблется. Нужно их любить без слабости, чтобы обеспечить их счастье, и не всегда говорить почему…
Дети? Катрин даже не успела по достоинству оценить эту мысль и поблагодарить ее автора, как со скоростью пушечного ядра к ним влетел Жосс Роллар, явно вне себя, растрепанный, с таким видом, словно только что побывал в бою.
— Где вы пропадали. Господи Боже! — кричал он. — Я ищу вас уже целую вечность! Происходят ужасные вещи…
— Что еще такое? Враг возобновляет атаку?
— Если бы только это! Да… Беро д'Апшье бросает новые силы на приступ, и мы даем ему отпор. Но те, кто не занят на стенах, бросились на ваш донжон… к нам, в замок!
— Донжон? — воскликнул аббат. — Но почему? Чего они хотят?
Большой рот Жосса растянулся до ушей в горькой гримасе.
— Нетрудно догадаться: шкуру Жерве! Они орут, что его надо немедленно повесить. Их ведет Мартен… и у них таран.