— Ноэль! Ноэль! Коннетабль Ришмон вошел в Париж! Город наш!..
Была ненастная погода, сырая и пасмурная, шел мелкий и упрямый дождь, проникавший во все щели, но крик гонца достиг ушей двух усталых путешественников, как порыв весеннего ветра, как живительная роса, подаренная умирающему растению.
Ведь дорога была трудной и долгой… Прошло пятнадцать дней, как Катрин и ее паж покинули Карлат после их прибытия в замок. Они выехали назавтра на лошадях, которые им дал мессир Эмон дю Пуже, управляющий, кому госпожа де Монсальви доверила детей, Сару и Мари.
Несмотря на усталость от ночного марш-броска, Катрин не захотела оставаться дольше и немедленно бросилась в погоню за Гонне д'Апшье. Ее плечо, умело обработанное Сарой, болело гораздо меньше, а природная энергия, удвоенная радостью действия и маячившей перед ней опасностью, вернули ей прежнюю бодрость.
Во дворе Карлата она вскочила на лошадь, которую конюх держал за повод, с чувством свободы, пьянящим ощущением вернувшихся сил. Она больше не была владелицей замка, погруженной в тоску и несущей на плечах тяжелый груз ответственности. Она снова стала Катрин больших дорог, женщиной, привыкшей хватать быка за рога, и, на манер овернских погонщиков, ставить на колени. Теперь ей нужен был Гонне д'Апшье. Либо она, либо он. Кто победит? Катрин твердо для себя решила, что это будет она.
Тем не менее, несмотря на подстегивающее нетерпение, она нашла время для остановки в Орильяке, чтобы попытаться заполучить у магистров помощь для своего города. Но быстро поняла, что надежды нет. Весь город, епископ и члены городского совета стучали зубами от страха и лихорадочно готовились к визиту испанского капитана Родриго де Вилла-Андрадо, старого знакомого Катрин.
После того как он разорил зимой Лимузен, Родриго намеревался приступить к осаде укрепленных замков Перигора, Домма и Марейля, за которые еще крепко цеплялись англичане и давно сопротивлялись войску графа д'Арманьяка.
«Мы не можем выделить ни одного лучника, ни единого мешка зерна, — ответили магистраты в один голос, — может случиться, что с минуты на минуту мы сами в них будем нуждаться. Хорошо, если нам еще удастся удовлетворить кастильца золотом, которое мы приготовили».
Катрин поняла, что если бы Вилла-Андрадо и не поднимался к стенам Орильяка, жители города не пошевелили бы пальцем, чтобы оказать помощь Монсальви. Она знала, как знал каждый в Оверни и Лангедоке, что прошлой осенью Вилла-Андрадо собрал на горе Лозер всех главарей банд Юга Франции и заключил с ними договор о взаимной помощи и поддержке. На этом совете присутствовали четверо Апшье, и люди Орильяка прекрасно знали, что кастилец не простит им нападения на одного из его союзников. Жители Орильяка молились, чтобы враг добрался до Дордони, не заходя в Орильяк для проверки финансового состояния епископа и магистрата. Они выбрали осторожный нейтралитет.