Узник в маске (Бенцони) - страница 4

«Итак? — не выдержала Мария. — Вы отдадите мне своего ребенка?»

«Вы это серьезно?»

«Серьезнее не бывает. Какие тут могут быть шутки? У меня хватит сил уговорить мужа…»

«Не сердитесь, — заявила Сильви с неожиданной решительностью, отбросив, наконец, сомнения и обняв подругу, — но я сохраню его для себя». «И правильно сделаете!»

Персеваль радостно ее поддержал. Ведь в отцовстве Фонсома мало кто мог бы усомниться. Разве что сам Персеваль, которому Сильви во всем призналась, Мария, а также Пьер де Гансевиль, оруженосец Франсуа де Бофора, да еще преданный старик Мартен, хранитель имения Конфлан, вместе со своей женой… Правда, к ним пришлось бы добавить принца де Конде с его пристрастием к злословию, но он уехал в Шантийи, когда Корентэн Беллек явился в лагерь Сен-Мар, чтобы призвать Фонсома спасать поместье и жену. Что же до свидетелей дуэли, то это были по большей части иностранные солдаты, не владеющие французским языком. Последнее обстоятельство даже навело Персеваля на мысль изобразить дело так, будто Жан де Фонсом, выходя из дома, наткнулся на столб; увы, свидетелями дуэли все же стали двое-трое офицеров, не усмотревшие, однако, ничего необычного в том, что дворяне, принадлежащие к разным лагерям, скрестили шпаги. Выгораживать Франсуа де Бофора по прозвищу «Король нищих» не пришлось, однако истинная причина дуэли так и осталась почти для всех тайной.

По истечении девяти месяцев молодая вдова произвела на свет мальчика и, едва приняв его на руки, воспылала к нему нежной материнской любовью. Ее решение соблюдать траур вне королевского двора, столь понятное при утрате любимого мужа, не помешало королю довести до ее сведения свое и Анны Австрийской, королевы-матери, желание выступить крестными малютки. В день крестин дитя не только нарекли королевским именем, как и подобает в подобных случаях, но и именем Филипп — по его деду, маршалу Фонсому. Сильви не посмела окрестить сына Жаном, объяснив это тем, что выбор ее супруга не отличался бы от ее.

Крестины в Пале-Рояль стали последним появлением Сильви при дворе. Решив вести отныне отшельнический образ жизни, посвящая себя исключительно детям и вассалам герцогства, она заперла на ключ особняк на улице Кенкампуа. Все последующие годы она жила то в замке вблизи истоков Соммы, то в Конфлане. Там она пересидела безумия Фронды, когда вчерашний враг становился назавтра другом, а принцы люто враждовали, увлекая за собой растерявшихся подданных…

Однако коронование Людовика пропустить было нельзя. 7 июня 1654 года она побывала в Реймсе, где принесла в соборе клятву верности от имени маленького герцога де Фонсома, которому едва исполнилось пять лет. Прием, оказанный ей Людовиком XIV, тронул Сильви почти до слез.