— Маркиз дал мне понять, что ему было бы исключительно приятно ознакомиться с новыми сообщениями. Я ответила, что моя почта касается только меня одной. Тут антракт закончился, им пришлось вернуться к себе. Но пьесу они так и не досмотрели. Из своей ложи я видела, как они тихо разговаривают и время от времени поглядывают на меня. Так что, милая Гортензия, я вовсе не уверена, что мне удалось их убедить…
— А надо бы! — воскликнула герцогиня. — Так вы говорите, моя дорогая, что за домом все еще следят?
— Я в этом абсолютно убеждена. Когда мои слуги идут на рынок или в магазин, они всегда замечают по крайней мере одну фигуру в черном, исчезающую при их приближении.
— Это великолепно!
— Вы находите?
— Конечно! Вы дадите шпионам повод самим убедить маркиза. Главное, чтобы он уехал, ведь так?
— Наблюдение продолжит Сан-Северо.
— Это не очевидно. У него сейчас много забот со своими собратьями-банкирами, в особенности с банками Лафит и Греффюль: с некоторых пор они что-то заинтересовались делами, которые ведет банк Гранье. Репутация Сан-Северо понемногу портится, и если бы его не поддерживал двор благодаря каким-то каплям королевской крови, текущей в его жилах, то ему бы никогда не удалось встать во главе некогда безупречного предприятия. К тому же у него хватает ума понять, что почва уходит у него из-под ног: доверие к нему ослабевает вместе с верой в прочность режима. И я не удивлюсь, если он сделает все возможное, чтобы держаться в стороне и лишь издали наблюдать за готовящимися событиями. Он недавно купил себе замок в Нормандии, без сомнения, предназначенный для подобного стратегического отхода.
— Хорошая новость, — обрадовалась Гортензия, — потом можно будет заставить его вернуть награбленное! Но как все-таки вы, госпожа герцогиня, собираетесь убедить дядю в том, что я уехала в Овернь?
— О, это очень просто. Через несколько дней госпожа Морозини пошлет свою камеристку… если, конечно, она достаточно ловка, чтобы хорошо сыграть свою роль…
— Моя Ливия — великолепная актриса.
— Чудесно! Значит, вы отправите эту Ливию на почтовый двор с письмом. Она будет держать его на виду, впрочем, не выставляя напоказ. Письмо должно быть адресовано госпоже де Лозарг в каком-нибудь местечке в Оверни. Я очень удивлюсь, если кто-нибудь из окружающих вас соглядатаев, убедившись, что женщина идет одна, не толкнет ее, как будто бы нечаянно, чтобы завладеть письмом или по крайней мере прочитать адрес.
— Хороший способ! — одобрила Гортензия. — Но какой указать адрес? Мне ни за что на свете не хотелось бы ставить в тяжелое положение и тем более подвергать опасности тех немногих славных людей, которые хорошо ко мне относятся.