«Где же Диего? — бессвязно думал Кортес, борясь с усиливающейся дурнотой. — Неужели в этом Богом забытом городе нет своего знахаря? Хорош же я буду, если потеряю сознание у всех на глазах… Что там мелет этот уродец про золото и нефрит?..»
— Я не нуждаюсь в твоих сокровищах, — надменно ответила Ясмин. — У меня на родине их больше, чем ты способен вообразить. Итак, если тебе нечего больше предложить, колдун, скрижали останутся у меня. Поэтому давай вернемся к моему предложению — твоя жизнь за три скрижали, хранившихся в подземелье.
Она отвернулась от карлика и крикнула, обращаясь к наемникам:
— Солдаты! Приготовьтесь убить этого человека по моему приказу!
— Прошу прощения, Ваше Высочество, — прогудел чей-то густой бас, — приказы нам отдает сеньор капитан…
Кортес почувствовал, что его дергают за рукав. «Ясмин, — подумал он, — просила, чтобы я называл ее по имени…»
— Слушайтесь принцессу, — с трудом выговорил он. — Кастильцы, я приказываю вам…
Черные круги бешено завертелись у него перед глазами, сливаясь в один завораживающе глубокий туннель. Кортеса шатнуло вперед, и он раскинул руки, чтобы удержать равновесие.
— Он умрет! — мстительно выкрикнул Балам-Акаб. — Ты можешь убить меня, но твой наемник сдохнет, как бродячий пес!..
«А ведь он прав, — неожиданно трезво подумал Кортес. — Обидно так глупо умирать… из-за укуса какого-то паука…»
— Ты вылечишь его, — твердо сказала Ясмин. — Иначе я просто уничтожу скрижали. Разобью на куски. И тогда никто уже не сможет остановить Гугумаца.
Земля выскользнула из-под ног Кортеса и стремительно помчалась навстречу.
* * *
«Невзирая на продолжающийся сезон дождей и тяжелый недуг, поразивший нашего славного командира Кортеса, он — не без наущения принцессы Ясмин — приказал отряду выступать на город Семпоальян, расположенный в пятнадцати дневных переходах к северо-востоку, где собирались жители всего края, чтобы поклониться Кецалькоатлю. Вся провинция Семпоальян и прилегающие горные местности, в коих имеется около пятидесяти тысяч воинов да полсотни селений и крепостей, не так давно вышли из-под власти тлатоани Монтекусомы, но жители ее пребывали в весьма миролюбивом и дружеском настроении, поскольку оный Кецалькоатль не одобряет войну и насилие. Прежде они бьши данниками оного правителя Монтекусомы, и, как мне сообщили, их подчинили насильно и не очень давно. Когда же Кецалькоатль появился на побережье Восточного моря и начал смущать их прельстительными речами, они объявили, что желают быть его подданными и просят его защитить их от великого тлатоани, который насильно и тирански их держит в своей власти и отбирает у них детей, дабы убивать их и приносить и жертву своим идолам. И еще много других жалоб высказали они на него и по сей причине стали весьма верными и преданными слугами Кецалькоатля, который творил многие чудеса и выдавал себя за бога. И они всегда видят от него доброе обхождение и покровительство. Говорят, что полгода назад оный Кецалькоатль приплыл из-за моря с горсткой верных людей, но теперь его войско весьма умножилось, поскольку многие знатные жители провинции Семпоальян привели к нему свои отряды. И, хоть он никогда не призывает к войне, отряды эти столь многочисленны, что мешикский наместник, сидящий в городе Киауитцлан, не решается выступить против него со своим гарнизоном, несмотря на приказы тлатоани Монтекусомы…»