Прижав руку к груди, Джоанна перевела дыхание после быстрой ходьбы и обратилась к своему спутнику:
— Теперь, прошу вас, расскажите, с чем вы приехали. И оставьте меня с миром.
Он выслушал ее с непроницаемым лицом, явно не торопясь выполнить ее просьбу, и после некоторого молчания произнес:
— Позвольте мне вначале представиться вам должным образом. Я Райлан Кемп, лорд Блэкстон. — С этими словами он отвесил ей церемонный поклон, хотя Джоанна и не протянула ему руки.
— Вы — друг моего отца, — сказала она с неприязнью, тщетно пытаясь удержаться в рамках вежливости.
— Мой замок находится неподалеку от Оксвича, — ответил он после непродолжительного размышления.
— Значит, вы привезли мне известие от отца. Я бы желала тотчас же его услышать.
И вновь наступило молчание. На сей раз лорд Блэкстон посмотрел на девушку с явным любопытством.
— Прошу вас, присядьте, леди Джоанна, — произнес он мягко.
— Просто Джоанна, — поправила она его. Ей было неприятно, что этот человек так спокоен и нетороплив, когда ее, возможно, ждет ужасное потрясение.
— Джоанна, — повторил он со столь недвусмысленной улыбкой, что она тут же пожалела о своих словах.
— Пожалуйста, не томите меня, лорд Блэкстон. Что за новости вы привезли? — спросила она твердым голосом, стараясь скрыть смятение, вызванное его взглядом.
— Новость касается вас, Джоанна. Ваш отец умер.
Джоанна оцепенела. Если лорд Блэкстон и продолжал что-то говорить, то она его не слышала. Ее отец умер! Человек, которого она боялась и ненавидела и которого когда-то безуспешно пыталась полюбить… Тот, кто изредка удостаивал ее лишь вскользь брошенного взгляда.
Девушка выпрямилась на каменной скамье и целиком погрузилась в воспоминания. Она совершенно забыла о присутствии постороннего человека. Ее отец умер, а она не испытывала ни радости, ни облегчения. Это известие лишь вызвало в ее памяти тот день, когда не стало матери.
Сколько раз она мысленно возвращалась к этой трагедии? Сколько раз переживала в ночных кошмарах события того дня? Грубые упреки отца, смысла которых она не понимала. Котенок, отчаянно царапавший ее руки. На запястье ее с тех пор остался белый шрам. Она вспомнила, как тело матери в пересохшем рву показалось ей похожим на убитую птицу. Но самую острую боль причиняло девушке воспоминание о безмолвии, сопровождавшем уход ее матери из жизни. Лишь несколько фраз, произнесенных тихим голосом — слов Джоанна не помнила, — и ее добрая, гордая мать покинула этот мир. Ни криков. Ни молитв. Ни слов прощания единственному ребенку. Только тяжелая, гнетущая тишина.