Тогда она подняла глаза, отыскивая в толпе Корбетта, но его нигде не было видно. Верона перехватила ее взгляд и мягко улыбнулась.
— Он замечательный человек. Я желаю вам родить от него много детей.
Услышав это, сэр Уильям решительно взял жену за руку.
— Лиллиане сегодня наверняка придется приветствовать множество других гостей. Проводить тебя на место? — Не дожидаясь ответа, он бесцеремонно оттащил жену от Лиллианы.
Но Лиллиана не успела подивиться столь недостойному поведению Уильяма, поскольку ее сразу же окружили другие гости. Она приветствовала их, и бормотала какие-то ответные фразы, и благодарила за доброе участие, но все время взглядом искала мужа. Однако найти его ей не удавалось. И наконец, когда откладывать этот момент уже было не возможно, она направилась к почетному возвышению, чтобы подать знак к началу пира.
Где же он? Она терялась в догадках, всячески стараясь скрыть раздражение и растерянность. Потом она припомнила, сэр Рокк шепнул Корбетту что-то такое, отчего лицо у того сразу помрачнело. В чем дело? Может быть, Рокк сказал ему что-то плохое про нее? Что ни говори, а у нее с Рокком добрых чувств друг к другу не получилось. Он не скрывал своей неприязни к ней, и хотя большинство людей Корбетта пожелали удостоиться ее поцелуя, сэра Рокка среди них не было.
Чем ближе подходила Лиллиана к своему месту за столом, тем сильнее хмурилась. Неужели Корбетт настолько невоспитан, что способен пренебречь молодой женой даже на свадебном пире? Или настолько жесток? Она кипела от гнева и унижения — и вдруг ее кресло, скрипнув, отъехало от стола. Затем ее руку сжали сильные пальцы, и прежде чем она успела понять, что происходит, Корбетт уже усадил ее в кресло со всей галантностью, на которую способен лишь самый учтивый из рыцарей. Усевшись на соседнее кресло с высокой спинкой, он заметил, что она рассержена, и его обезображенная бровь поднялась с выражением мягкого удивления.
— Судя по тому, какой у тебя несчастный вид, я, вероятно, должен предположить, что тебя утомила эта шумная компания? — Он резко поднялся и потянул ее за руку. — Тогда пойдем отсюда. Давай удалимся в нашу спальню…
— Нет! — тоненько пискнула Лиллиана. Она вырвала у него руку и решительно уселась на место. — Я… п-п-проголодалась, — произнесла она, запинаясь и избегая его насмешливого взгляда.
— Ах, ну тогда прекрасно. — Он тоже сел, и паж наполнил их кубки рубиново-красным вином.
Тогда один из них Корбетт передал Лиллиане, а второй поднял, приветствуя ее:
— Наслаждайся этим пиром, который ты сама сумела подготовить нам на радость. Пей это прекрасное вино из ягод, собранных на полях Оррика. Оказывай почести гостам, которые сегодня празднуют наше бракосочетание. Этот день — твой, со всей мишурой и пышностью, которые так милы женским сердцам. — Он сделал большой глоток вина, а потом снова устремил на нее пристальный взгляд. — Но знай, Лилли, что ночь будет моей, и мы отпразднуем ее так, как я сочту нужным.